Вендетта
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спрашивает она.
Я наклоняюсь и целую ее в нахмурившийся лоб.
— Я же сказал, что мы идем гулять.
— Что, теперь? — Я просто киваю. — Но…
— Но что?
— Я ждала другого, — она машет пальцами на мою промежность.
Мы смотрим вниз на выпуклость в моих джинсах, я изгибаю губы в оскале.
— О, ты это получишь. Сегодня вечером, в моей постели, где я уже имел тебя вчера три раза.
Ее глаза расширяются от удивления. Я думал, что она, по крайней мере,
Я встаю с кровати, нахожу пару боксеров в одном из ящиков, иду назад и надеваю на нее.
— Лейтон, я собираюсь трахнуть тебя так сильно, что ты забудешь обо всем, кроме меня, — говорю я, встречая ее пристальный взгляд.
Она сглатывает:
— Это — угроза?
— Обещание, — говорю небрежно, беря спортивные штаны и натягивая их тоже, затем подвязываю их шнурком, чтобы они не спали. Оборачиваю пояс еще раз для надежности.
Она встает на все еще слабые ноги и улыбается. Потом наклоняется и подворачивает каждую штанину три раза, пока не появляются ее ноги. Она, почти утонувшая в моей одежде, выглядит смешно и одновременно сексуально. Я бросаю в нее пару носков, и она ухмыляется, надевая их.
— В той груде есть теплая куртка, — я указываю на одежду, пытаясь скрыть глупую улыбку.
Она идет к стулу, на котором навалена одежда, и начинает там рыться, стоя ко мне спиной. На секунду замирает.
— Вот уж не думала, что ты такой неряха, — говорит она немного повышая голос. Наконец она оборачивается с моей курткой в руках, засунув руки в ее карманы и нюхая воротник. — Можно взять эту? — спрашивает она.
— Конечно, — говорю я, хотя собирался купить ей какую-нибудь более теплую одежду, включая куртку. Но мне нравится ее желание ходить в моей одежде. Как будто она хочет почувствовать в ней меня.
— Ты забыл свою куртку в... ничего себе, твоей комнате?
— Да, — отвечаю, застегивая рубашку и толстовку. — Но это и к лучшему. — Я снова привожу себя в порядок, и она улыбается. — Мне не мешает остыть.
ЛЕЙТОН
Сейчас я забыла. О том, что по сути я — пленница, и что человек, которого люблю, вероятно, будет последним, кого увижу перед смертью. Он заставляет меня забыть обо всем. Спускаясь по дороге позади дома, рука об руку с Девоном, я могу думать только о нем. Сейчас. В этот самый момент. Девон крепко держит меня за руку, как будто боится отпустить. Я тоже вцепилась в него, но то, чего я боюсь, сейчас он делать не будет.
Я знаю, что мое время подходит к концу. Сейчас я просто должна узнать, сколько мне осталось.
— Все в порядке? — спрашивает Девон, выдыхая облачко пара.
Честно говоря, я еще не отошла от оргазма, который испытала благодаря ему, но совсем не собираюсь на это жаловаться. Мы подходим к скамье под деревом с облетевшей листвой, и Девон жестом приглашает меня присесть. Я закутываюсь в куртку посильнее, пытаясь спрятаться от пронзительного холода, и
— Спасибо, мне была необходима эта прогулка.
— Пожалуйста, не благодари, — говорит он, понижая голос. Потом садится рядом со мной, пряча руки в карманах.
Вздыхаю и смотрю на стоящий перед нами дом, разыскивая окно комнаты, в которой я живу. Это огромное трехэтажное строение с каменными стенами и большой верандой. Настоящий особняк. Немного в стороне расположен дом поменьше, вероятно, гараж или что-то вроде этого. Думаю, поблизости нет ничего похожего на эту усадьбу. Окно моей комнаты не составляет труда найти. Через пару минут я понимаю, что оно единственное с решеткой.
Я удивленно смотрю на Девона и уже открываю рот, чтобы спросить, зачем это сделано, но тут же закрываю. Между нами повисает молчание.
Я закрываю глаза и вдыхаю свежий воздух, который так глупо принимала за что-то само собой разумеющееся. Ветер, запахи... Это буквально сбивает меня с ног. Я не готова лишиться этого всего. Не готова оставить этот мир.
В кого я превратилась — в человека, смирившегося с судьбой. Я открываю глаза и поворачиваю голову, чтобы рассмотреть красивого мужчину, сидящего рядом. Его глаза закрыты, будто он тоже наслаждается моментом свободы.
Любовь к Девону — моя самая большая слабость. Он запутывает меня, ослепляет. Заставляет, не колеблясь, принять наказание за преступление, совершенное моей семьей.
Слабая. Но я совсем не такая.
Думала ли я, что он будет любить меня достаточно сильно, чтобы позаботиться обо мне и о моей семье? Буду с собой честна, да, возможно, я так и думала. И с горечью понимаю, что держалась за эту мысль. Маленькая призрачная надежда, что все разрешится благополучно. Возможно, я слишком увлекалась книгами со счастливым концом.
Если Девон любит меня хотя бы на четверть того, как люблю его я, то должен понимать, что не может меня убить. Он должен осознавать, что подобная любовь не может быть принесена в жертву даже ради мести.
Новые смерти не возвратят его семью. Возможно, расправа над моими родными была бы справедливой платой. Но что принесет моя смерть? Как он собирается с этим справиться? Чертовски точно, что не так уж легко.
— Ты слишком много думаешь, — говорит он, открыв глаза и повернувшись ко мне.
— Это не то качество, которое ты приветствуешь в женщине? — дразню его.
Он улыбается, вставая и протягивая мне руку.
— Нам пора возвращаться? — спрашиваю, не желая уходить.
— Еще нет, пойдем, — говорит он, тянет меня за руку и поднимает со скамьи.
Я еле сдерживаю визг, когда он берет меня на руки как невесту, одной рукой удерживая под задницей, а другой обхватив за плечи. Я сильнее укутываюсь в куртку, удостоверяясь, что не прижимаюсь к нему. Он несет меня через участок пожухлой, подмороженной травы за деревом, под которым мы сидели, пока не достигает небольшой детской площадки с качелями.