Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Их больше нет, Беатрис. Идем со мной.
Зору протянул ей руку и долго ждал, пока она, наконец, вложила в его ладонь свою.
— Идем, я многому научу тебя.
— Ты — моя жена и не смеешь отказываться от этого! — кричал Зору, но Беатрис демонстративно сняла с пальца обручальное кольцо.
— Я не давала на это внутреннего согласия, Зору, я чиста перед тобой!
— Нет!
— Да! — Беатрис бросила кольцо под ноги, рискуя также резко и решительно расстаться
— Тебе не видать дочь!
Она чуть побледнела, но твердым голосом ответила.
— Что ж, да будет так.
— Никто не посмотрит на тебя, зная, чьей женой ты была!
— И хорошо! Лучше не доставаться никому, чем быть с таким, как ты!
— Отдаешь ли ты себе отчет в том, что…
— Отдаю! Прощай, Зору.
Он негодовал, в порыве ярости схватил он первое, что попалось под руки — тяжелую тумбочку — и запустил ею в Беатрис, она же вовремя воспользовалась правом прибегнуть к помощи Богов, что позволялось в случае смертельной опасности.
— Нет!
— Отец, вы ранены? — войдя в кабинет, Руфина сразу подбежала к нему — он сидел на полу, облокотясь о ножку стола, однако ранен он не был. Обняв его за плечи, она опустилась на колени.
— Отец, что произошло? Чья эта кровь? Голубая…. Но ведь, если вы не ранены, то…
— Да, это его кровь! Кровь того, кому ты должна была отдать руку и сердце!
— Что? Что вы такое говорите?
— Я видел вас, видел! — задыхаясь, говорил Зору. — Видел, когда был в будущем, но это была только возможная линия! Слышишь: возможная! И, дожив до его времени, ты сможешь видеть его только до того момента, как он отправится сюда!
— Отец, вы… кто ранил его?
— Я… убил… его, — медленно, с остановками, но твёрдо и холодно ответил Зору.
— Из-за этого? — спросила она, приподнимая еще мерцающий факел.
Зору не скрывал своего негодования.
— Он прочёл! Прочёл! Но ничего не сказал, ничего! — Зору сжал кулаки и, что было силы, ударил ими по стене. — Я должен был стать Богом! Должен был!
— Ну, скажи, доченька, разве ты не хотела бы видеть своего отца Богом? Ты бы могла гордиться им. Ведь, ты бы гордилась мной?
Руфина поднялась на ноги, в ужасе покачав головой, она встала и убежала прочь.
— Нет! — воскликнул Зору. Не оставляй меня!
Бесконечная жажда изводила его весь день, тщетно пытался он напиться, вся влага, словно испарялась, так и не достигая его рта.
— Будь ты проклят! — то и дело шепотом повторял он.
Когда близ него появился очередной гость, Зору собрался уже запустить в него огромный двуручный меч, пусть даже это и не могло повредить Богу, но неожиданно замер. Дракон, который предстал перед ним, не являлся Богом.
— Успокойся, Зору, иначе убьешь своего спасителя прежде, чем он успеет помочь
— Мне не нужна помощь!
— Неужели? Кажется, твой храм разрушен, а магической силы ты, фактически, лишен.
— Кто ты? Что тебе нужно?
— Только твое желание сотрудничать со мной.
— Сотрудничать? — Зору, наконец, опустил меч. — В чем?
— В борьбе против Богов.
Что ни говори — предложение заманчивое, но что оно значит теперь для Зору, жить которому осталось несколько дней?
— Ты опоздал.
— Почему? — гость явно удивился.
— Я… умираю.
— Все мы умираем, каждый день приближаемся к смерти, однако, я хочу предложить тебе более привлекательный вариант. Конечно, Богом быть не предлагаю, но, скорее, тем, кто стоит выше их.
— Кто может стоять выше Богов?
— Мы, Зору, — говорил Син, протягивая ему руку. — Идем.
Мощной разрушительной волной Зору откинуло на острые складки на месте его бывшего храма, прочно приковав к ним.
— Прощай, Зору, — произнес Син Балскове и в следующий миг перенесся в то место, где собирался создать центр нового мира. В лапах он сжимал то, что отныне утверждало его могущество, основанное на иных, чем нынешний мир, началах.
41 глава. Война началась
Зору, забрав с собой Руфину, исчез, оставив Сина одного и, открыв двери в их изолированную до того цитадель. Мелкая дрожь пронизывала все тело Сина Балскове, сколько дней он ждал этого момента, хотел скорейшего его наступления, и вот теперь, когда этот момент настал, он терял самообладание, эмоции переполняли его. Стараясь устыдить самого себя, он язвительно заметил вслух.
— Так то ты умеешь держать себя в руках, Син!
Поскольку Зору открыл двери, в помещение попал внешний воздух, теперь пространство было пронизано токами двух начал. Воспользовавшись одними из них, Великий Бог Справедливости предстал перед Балскове.
— Здравствуй, Син! Долго же ты прятался от меня.
— А я долго ждал тебя, и вот дождался.
— И откуда такое страстное желание увидеть меня? Неужели захотелось покаяться?
Син рассмеялся.
— Можно сказать и так: я хочу покаяться перед собой за довольно долгое бездействие и неумение отомстить тебе!
— Снова месть. Что это дает тебе, Син, чего ты хочешь?
— Анархии!
— А я уж думал власти.
— Нет, я не хочу быть таким диктатором, как ты.
— Считаешь, произвол — лучше?
— Красивее!
— Что может быть красивого в хаосе? Красота возможна только в строгих формах.
— У нас разные представления о красоте, и о модели существования мира тоже.
— Ты озвучил сейчас замечательную мысль — мир есть, и будет существовать.