Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Я сниму его.
— А книга Бриана?
— Она реагирует лишь на нападки в адрес музейного замка, до вашего заклятья ей нет дела! Точнее, на него она просто не спроектирована.
Маг улыбнулся и тихонько полетел к выходу, но в последний момент остановился.
— А Антонио? Он же поймет.
— Пускай, а если вы с ним встретитесь, то можете приврать, сказав, что это вы сами случайно нашли контрзаклятье.
— Спасибо!
Анджело вновь получил свободу, а Георг побыстрее вышел из музея и дворца: король, конечно, крепко
После того случая ни стороны Георга, ни стороны Антонио не было никаких объяснений, да и какие там объяснения: оба понимали, что к чему, а внешне об этом просто забыли. Слухи же о том, что маг закрыл в музее главнокомандующего, а тот там сжег тумбочку, разошлись с молниеносной быстротой, но все это обсуждалось за спинами главных участников.
А в тот вечер Антонио, едва придя в себя после произошедшего, после жаркой беседы с королем, был повергнут в очередное исступление, когда в его комнату влетел Анджело.
— Ну, что? Попугать твоего мальчишку? — он нарочно скривил, как мог, рожицу, и пронзительно завыл. — У — у - у — у - у!
— Только попробуй: сделай это! — воскликнул Антонио, направив огненную стрелу в призрака, хотя последняя ничем не могла навредить призрачному существу Анджело, но вот, книжной полке… — Кто тебя выпустил?! Он?
— Я сам нашел контрзаклятье, но вообще я — не зверь, Антонио, так что: туши пожар, а мальчишку твоего я пугать не стану! До встречи!
Призрак мгновенно вылетел из комнаты, куда в ту же секунду вбежали слуги: в отличие от Антонио, они и за закрытой дверью почувствовали дым. Кто-то сразу нес воду, двое стражником силой вытащили оттуда мага, в буквальном смысле слова, потому как тот неподвижно стоял и не отвечал ни какие крики и уговоры. Антонио не думал о пожаре: он думал о том, что отомстит, обязательно отомстит, пока не ясно как, но это: пока.
21 глава. Зверек Балскове
Много о чем говорил Тасмир с Георгом, рассказывая о различных законах, установленных Богами, о принципах, лежащих в основе Природы, миров, Вселенной. Отдельно вспоминал Послание. Зачем? Этого Георг понять не мог, да и сам Тасмир не мог поверить в то, что Великий Бог Справедливости, упомянув на совете лишь о намеках, с глазу на глаз разрешил ему передать такой объем информации.
На седьмой день, в последние часы пребывания юноши в другом времени Тасмир должен был преподать ему еще один урок.
— Ты знаешь что-нибудь о Сине Балскове?
— Только то, что он был драконом и могущественным магом. Еще Руфина мне говорила, что он, скорее всего, обладал поддержкой какого-то Бога, поскольку творил нечто невероятное. Но, по-видимому, задумал что-то совсем недозволительное, за что его и наказали Боги. Как — я не знаю.
— Заперли в им же созданной темнице, он не рассчитал, сделав мощный замок, не придумал ключа от него. Син натворил
Син от природы был наделен огромной силой, силой под стать Богам, некоторые маги боялись его, еще, когда он был мальчиком. И он это прекрасно понимал, чувствовал, видел. Он много учился, развивая свои способности, в итоге стал тем, с кем пришлось считаться даже нам. Но я не хочу судить его, тем более, сейчас. Я попытался вмешаться, но было поздно, я опоздал. Он сказал мне: "Я выбрал путь, и он по-настоящему достоин меня, как я достоин его", — Тасмир на минуту смолк. — А что ты сам думаешь о своей силе?
— Я… не понимаю: о чем вы? Если вы думаете, что собираюсь идти и крушить все, что стоит у меня на пути, то это не так. Есть ли у меня какое-то предназначение: я не знаю, но, надеюсь, что беспрекословного фатализма здесь нет, и у меня есть право выбора.
— Оно у тебя есть. И от того, что решишь ты сам будет зависеть и назначение этой силы. Я верю, что ты не будешь направлять ее на разрушение всего окружающего.
— Знаешь, в каком-то смысле Син тоже прав, но что в итоге получится? Любая угроза сложившемуся миропорядку опасна. Мы, Боги, призваны для того, чтобы поддерживать его, а не разрушать, только так возможен мир. Я… хочу, чтобы ты, прежде, чем вернешься в свое время, увидел Сина Балскове, в тот же день, что и сегодня, но в три тысячи сто двадцать пятом году.
В одно мгновенье Георг оказался на оживленной улице, в Каримах. Каримы — прекрасная столица страны драконов, только юный принц помнил ее несколько другой, но не менее прекрасной.
"Ничего не бойся и иди в сторону центральной городской библиотеки, — донесся до него голос Тасмира. — У тебя два с половиной часа, после я перенесу тебя в твое время. Только одна настоятельная просьба: не вмешивайся в происходящее, сверх меры, иначе ты можешь изменить исторический ход событий".
Георг направился к центральной городской библиотеке, вспоминая при этом о времени, в котором он оказался. "Кто правил? Кажется, Марианна, да точно, а принцем был мой тезка. Вот было бы здорово увидеть их!"
Каримы… как долго не видел родной страны, только вспоминая о ней. Бывало, вечером, они с братом вспоминали, как выглядят те или иные храмы, площади, сады, комнаты и залы дворца, перечисляли имена друзей, лишь с некоторыми из них имея возможность общаться в Долине, через них они и узнавали о происходящем в стране. При родителях и Георг, и Андрей не смели даже заикаться об этом, понимая, как тяжело им думать о несправедливом изгнании. После, повзрослев, Георг начинал даже побаиваться возвращения, хотя поначалу только и мечтал об этом. Теперь у него была прекрасная возможность пройтись по улицам милого сердца городу, не боясь быть узнанным или в чем-то обвиненным.