Венец Бога Справедливости

Шихматова Елена

— Так, что вы там говорили, ваше высочество? — спросил Балскове, спускаясь по лестнице, ведущей вниз от балкона. Одним повелительным взмахом руки он заставил дерево умерить пыл, отчего то недовольно зарычало и не убрало корней, но подчинилось.

Принц гордо выпрямился и без какой-либо дрожи в голосе, но твердо, даже несколько надменно, сказал.

— Я не стану повторять того, что уже говорил. Ты преступил закон Балскове…

— Законы, — поправил его волшебник, произнеся при этом свою поправку с особо подчеркнутой язвительностью.

— Ты…

— А что это вы мне тыкаете, ваше высочество, вас, что не учили, как надо обращаться к старшим? Ай-яй-яй, как нехорошо!

— Замолчи, Балскове, ты не достоин того, чтобы к тебе обращались как к добропорядочному гражданину!

Син рассмеялся и тонко подметил:

—

Боюсь, вы идете по моему пути! Ведь, неважно, что отвергать, где устанавливать свои поправки, главное, что это отступление от принятых правил.

— Не тебе судить!

— Ну, полно так горячиться, милый мальчик, — мягко сказал Син, и тут же с угрозой в голосе, добавил, — не то ждет тебя учесть твоей мамочки!

— Замолчи! — принц в порыве ярости кинулся на Балскове, но тот послал в него огненное кольцо.

— Я ведь я предупреждал, — вновь перешел на мягкий, ласковый тон, и вновь тут же изменил его, едва взглянул на Георга. Взглянул и вздрогнул, оттого что понял, кто перед ним. — Жаль, что я ничего не могу сделать, пока, но мы еще увидимся, обязательно увидимся!

И Син исчез. А с ним и преграда для дерева. Георг схватил принца за ворот рубашки, и, поставив на ноги, бросился со всех ног к дому.

— Двери не откроются! — воскликнул юноша, но ошибся: дом впустил их.

"Слава Богам! — подумал Георг. — Иначе бы я их вышиб!"

Двери с грохотом закрылись и, приумножив этот звук, завыло дерево, а с ним и цветы, на которое оно по пути наступило.

— Можешь снять кольцо? — спросил Георг, когда шума на миг не стало.

— Попробую, — ответа слышно не было — за стенами дома вновь раздались недовольные крики.

Лишь с третьей попытки принц снял кольцо, в итоге он обжег себе руки. Дом, казалось, вымер, с трудом верилось, что кто-то сейчас был в нем: всюду сантиметровый слой пыли, затхлый запах, хотя интерьер и был богатым.

Меж тем дерево стало атаковать дом, а пожар с его кроны перекинулся на стены, о чем драконам говорили языки пламени в окнах.

— Мы погибнем здесь!

— Нет! — воскликнул Георг. — Наверняка, должен быть подземный ход или что-то вроде того.

— Пока мы ищем — мы либо сгорим, либо нас растопчет это ненормальное дерево!

— И тебе хочется стоять здесь и дожидаться и того и другого?!

Принца словно облил холодной водой после сна — никакой тени испуга, смятения, но решительность в глазах и действиях. Он твердым и быстрым шагом направился к лестнице, отчего теперь Георг недоуменно смотрел на своего предка.

— Там наверху, — пояснил принц, — мама говорила, есть ковер, он может летать.

— А где наверху?

— В белой комнате, надеюсь, нам удастся ее найти.

"Если только Балскове не позаботился об этом до нас. Хотя… он же выбрался отсюда каким-то образом, так что вполне возможно: это не бред. Тем более, если учесть, что он должен был быть ранен".

Поначалу они не заметили и намека на белую комнату, но потом выделили дверь с замысловатой алмазной гравировкой. В тот момент, когда принц открывал внутреннюю дверь, дерево пробило входную и, просунув "пучок" корней, принялось разламывать стену. Внутри белой комнаты было практически пусто: один ковер на полу, да красивая резная тумбочка в углу.

— Ясно, что это тот ковер, который нам нужен, но как заставить его лететь?.. Знаю! Попробуй открыть окно, может тогда оно захочет на свободу?

Принц оказался прав: едва Георг открыл окно, как ковер буквально сорвался с места, а драконы еле успели ухватиться за него и взобраться. Стена, на которую налегало дерево, рухнула, а с ней и часть крыши.

22 глава. Плач Давэны

Великая война. С чего она началась? С каких военных действий? Инициатором ее выступил новоявленный король западных эльфов, но официально военные действия развернула Ридана. Тэнийцы против драконов! По меньшей мере, надеяться на победу наивно, и король Риданы понимал это, понимал и искал возможные силовые варианты. Спасением для него стал план, разработанный королевским магом, Клавдием. Клавдий получал образование не где-нибудь, а Долине Времен Года, и оттуда он узнал о Зору, и не только о пленении великого волшебника, но и об особенностях его замка. Замок заключал в себе магическую силу Зору, там преломлялся луч времени, и последнее

создавалось за счет силы магической сферы, наложенной Амнэрис. Клавдий предположил, что, взорвав храм Зору, он обеспечит выход огромного потенциала энергии, движимая взрывной волной, она может нанести немалый вред Идэлии. Вставал, правда, вопрос: рядом не только восточные эльфы но и Ридана, да и до Западной Страны эльфов не так уж далеко. И тут на помощь тэнийцу пришел придворный маг Тимура, Мартин — он знал и владел заклинанием защитного поля, применив его, можно было не только обезопасить свои страны, но и увеличить силовой поток от взрыва. К тому же защитное заклинание мог поддержать любой Бог (а оно входило в список запрещенных). Взорвать храм Зору Клавдий собирался с помощью слез Давэны — тоже не сложно, это жуткое оружие под столь безобидным названием тэнийцы нашли в одной из пещер одноименной долины в пределах своей страны.

Давэна — служительница Магического Огня — в свое время ее одолела мания величия, как и небезызвестного нам Зору. Она создала десяток грушевидных по форме темно-синих предмета. Длиной не более 15 сантиметров и 10 в ширину, которые обладали мощной разрушительной силой. Две своих слезы (так назвала их сама Давэна) волшебница решила направить на маленькую страну Звездные Горы, дабы и проверить творение, и подпортить Священную Гору Камиллы — посмотреть кто кого? Заявить о своем равноправии с Богами, ведь и они когда-то были великими магами, и если бы не Амедео Антвэлле Ти-Ирис, ставший в последствии верховным Богом, кто знает: были бы они вообще, а с ними и амбиции всяких Зору и Давэн? Итак, одним ключевым словом приведя слезы в действие, Давэна стерла с лица Планеты и Звездные Горы, и большую часть владений Камиллы. Логично и очевидно то, что последовало за этим: сам Великий Бог Справедливости занялся амбициозной волшебницей, придумав ей поистине достойное ее дел наказание — он заключил ее душу в одну из ею же созданных слез. Оболочка слезы прочно сдерживала естество Давэны, которой и оставалось, только: молча наблюдать за окружающим, не в силах на что-либо повлиять.

У риданцев имелось три слезы, одну из них они собирались взорвать в Идэлии, две других, пронеся обманом через границу — в Каримэне. Наступление шло одновременно в двух направлениях, небольшой отряд из четырех эльфов подошел к переходному пункту на границе Каримэны с Западной страной эльфов, а. Мартин и Клавдий с настоящим войском ранним утром выехали из своего лагеря к замку Зору, через полчаса они были на месте. Знал ли об этом сам Зору? Не в деталях, только то, что храм, обитель его существа, силы, будет уничтожен. Конечно, он мог бы, по крайней мере, попытаться узнать подробности и тогда уже дать бой двум придворным магам — а они именно на этот случай взяли охрану — но на великого волшебника напала страшная апатия, он неподвижно сидел в своем кабинете, словно забыв о существующей действительности. После того, как он вернулся от Беатрис, он, на счастье Руфины и Яромира, прямиком прошел в кабинет. "С одной покончено, хорошо бы покончить и с другой", — думал он, вспоминая, как направил стрелу в спину, но что-то перевернулось в нем на пути. "Зачем я это сделал? — думал он теперь. — Зачем? Я ведь… столько прожил с ней, вместе…. Только я, а не она! Знаю: она всегда ненавидела меня, ненавидела с того самого момента, как я убил ее родителей! Знаю, что после такого нельзя полюбить, точнее нельзя, если в тебе остается праведность, но, ведь, она — далеко не праведница! Ненавижу тебя, ненавижу! Только бы ты помучалась, драгоценная моя, долго и по-настоящему!.." Думал так, а сам чувствовал, как маленькие, крохотные струйки текут по щекам, помнил ли он, когда в последний раз плакал? Вряд ли!

Яромир и Руфина вернулись в храм Зору к шести часам утра, а плач Давэны был назначен на восемь. Природа словно предчувствовала нестерпимую боль, гибель стольких своих детей: заря, казалось, плывет среди крови, среди красной крови… Руфина невольно ужаснулась, даже Клавдий подумывал об отмене замысла. Поднялся ветер — волнение усиливалось. Руфина приказала дракону сбавить ход где-то за километр до замка, чтобы взмахи крыльев стало еле слышно. Но Зору, и не думал нападать на них, хотя, кто знает, возможно, его меланхолия мигом бы исчезла, посмотри он в окно. Так что, переполошились только эльфы и тэнийцы, увидев приближающегося дракона с двумя всадниками. Клавдий всерьез задумался об отмене плана.