Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Отец! Она жива?
Георг опустился подле них на колени.
— Ваше, величество, — сказал Грин, — нужно отнести ее во дворец. Ей помогут — раны не очень глубокие.
— Нет! Я не отдам ее вам на растерзанье!
— Но, — настаивал Грин, — это был заговор, заговор кучки озлобленных драконов, во дворце же ей ничего не угрожает.
— Я сказал: нет! — воскликнул Даниил и, обратясь к Георгу, сказал. — Посмотри за ней.
Бережно он опустил жену на землю, затем отошел на несколько шагов, чтобы преобразиться. Грин настойчиво последовал за ним.
— Ваше величество!
— Отойди, Грин, не то последуешь вслед за Борисом!
—
Но Даниил уже протянул лапу, чтобы взять Альчести, но в этот момент Георг неожиданно встал между ним и женой.
— Нет, отец, он прав!
— Неужели ты не понимаешь, что они убьют ее?!
— Они не посмеют! Ну, хотите, я заставлю их!
Даниил замер в нерешительности, он сам, не меньше сына переживал за Альчести и боялся причинить ей еще больший вред. Наверно, раньше, он не воспринял бы слов Георга всерьез, но, встретив его там, в Ридане, он понял: перед ним уже не тот мальчик, которого он знал до дня визита Эдварда.
— Хорошо, взбирайся на спину, — он опустил крыло, чтобы Георг мог быстро забраться на него и, осторожно взяв жену, взмыл в воздух.
Через мгновенье по приказу Грина остальные драконы, крепко держа предателей, последовали за ними. Вот так, вместо радостной встречи королевской четы, принца, своих участников в международных играх, драконы молча провожали взглядами короля, несшего раненую королеву. Даниил опустился на приемной площадке дворца, не доверив жену никому из слуг, он сам отнес ее в их покои.
Страшное известие быстро распространилось по дворцу, сразу же были вызваны целители — Эдвин Вронский и Индира Залесская.
— Ты поможешь ей, Эдвин? — спрашивал Даниил.
Лекарь, не совсем понимая истинную причину его тона, торопливо ответил.
— Да, да конечно, не беспокойтесь: тут все поправимо. Игорь, неси повязки, быстро, Анна — лесной воды, Инга — бальзам Альберта.
— Ты не ответил на вопрос! — воскликнул Даниил. — Ты поможешь ей?
— Конечно, ваше величество, мы поможем ей, — в два раза тише и в три раза спокойнее ответила ему Индира Залесская.
— Поможем, Даниил, не волнуйся.
И не взирая более на присутствие и пытливые взгляды короля, они всецело погрузились в свое дело. Георг, облокотясь о стену, осторожно спустился на корточки, немного погодя Даниил сел рядом него. Они так остались сидеть здесь, не взирая ни на какие просьбы. Глубоко вздохнув, их покинули Морель и Ирина, а потом и все остальные. Сиделка королеве не требовались — их и так было две — поэтому Даниил отослал присланную Эдвином женщину.
Под утро Даниил задремал, Георг посмотрел на него с улыбкой: ему самому спать не приходилось с той самой последней ночи перед Тэнией, по крайней мере, по собственной воле, несколько ночей до этого, родители, подметив, что его мучит бессонница, сказали ему пить успокоительные капли со снотворным, но сегодня никто не напомнил ему о приеме лекарств. "Пусть поспят. Мне не спится, но зато им хорошо", подумал он.
Сейчас ему казалось, что это тишина непроницаема, а тот поцелуй на дворцовой площади Риданы — всего лишь видение, чудный сон. Какова же реальность? Не утешительная. Что теперь должно было последовать за этим нападением? Новые заговоры? Георг всерьез подумывал о том, чтобы покинуть Каримэну, на этот раз навсегда, правда, он плохо представлял:
— Прощать, — вслух произнес Георг. — Да, нужно уметь прощать. Я… если бы она сейчас могла слышать меня. Мне жутко сознавать, что мои родители так поступили, такое совершили, но я знаю, что они способны не только на злое и мне хочется, чтобы впредь они как можно больше проявляли это доброе, а не злое. Мама, папа, я… могу, нет, я просто прощаю вас, прощаю.
— Спасибо, — внезапно для себя услышал он ответ матери.
— Мама! Вы проснулись!
Георг мгновенно поднялся с кресла и подошел к постели.
— Как же я рад, что вы открыли глаза! Как вы себя чувствуете?
— Хорошо. Милый мой, милый, я знала, что любишь меня.
— Конечно, люблю, просто…
— Молчи… я знаю, сколь виновата перед тобой.
— Тогда я прощаю вас, прощаю!
***
Утром следующего дня Георг попросил отца собрать народ на площади, о поводе собрания умалчивалось, что вызвало некоторое недовольство со стороны ряда сенаторов, в первую очередь бывших правителей. Но Даниил только пожимал плечами и уклончиво немногословно отвечал: "Надо" К полудню почти все жители Карим, а также немалое количество жителей прилегающих (по меркам драконов) к Каримам поселений.
— Отец, а здесь есть усилитель голоса? — спрашивал Георг, несколько смущенный таким количеством народа.
— Да, конечно, вот оно.
— Но…
— Думал, должен быть такой же, как в Долине? — рассмеялся Даниил.
— Ну, хотя бы, как в Сияющем городе.
— Ладно, зато заклинание там такое же! Что ж, — Даниил положил ему на плечо руку, — удачи тебе, я в тебя верю!
— Спасибо, папа.
— Папа? Кажется, ты сказал, что не возьмешь мою фамилию?
— Пока нет, вы должны понять.
Даниил кивнул.
— Спасибо!
Георг подошел к небольшому кругу, установленному на рукояти, и мысленно произнеся заклинание, обратился к собравшимся.
— Жители Каримэны! В первую очередь, спасибо вам за то, что откликнулись на нашу просьбу и пришли сюда, на эту площадь. Все вы знаете, что случилось вчера, и все вы знаете, что случилось двадцать лет назад. Да, многие из вас скажут: одно с другим связано и первое — наказание за второе. Но не кажется ли вам, что вы вступаете на тот же путь. За обидой следует месть, месть порождает новую обиду, и за ней вновь будет следовать месть, и вновь обида. Так нужна ли нам эта бесконечная цепь, неужели мы не в силах разорвать ее? Не в силах простить? Неужели никто из вас не сможет сказать: "Я выше этого, я умею прощать"? Я не верю в это, но решать вам: жить ли дальше в ненависти или начинать новую страницу жизни с теми идеалами, что дали нам наши великие предки. Я не думаю, что вы настолько слабее тех первых драконов. Так, как думаете вы? Можете ли вы простить?