Венец Логоры 1. Скиталец

Останин Андрей

– Какой пламенный оратор пропадает, – посетовал в ответ Иван. – Подумал я и решил: летим домой.

– С грузом? – деловито уточнил Кондрат, уже запрашивая в Управлении порта бланк декларации.

– С ним. А теперь айда, номер в гостинице снимем, душ примем, пообедаем…

– Да ты нас разорить решил? – возмутился Кондрат. – Ну вот на кой нам гостиница?

– Мне что же, под лестницей спать? – удивился Иван, выбираясь из кабины связи.

– Отчего же? Вон, в коридоре, лавочки мягкие какие – прямо спинка сама просится прилечь.

– У тебя спинки нет, так ты мою куда ни попадя пристраиваешь?

–

Не бывать этому, – спокойно сообщил своё решение Мартын. – С твоей экономией никакой безопасности не получится. Предлагаю пойти на грузовик. Там и кухня должна быть, и душ, и спальня. И оборону организовать проще, нежели на лавочке.

– Перестраховщик, – буркнул коммуникатор.

– Жмот, – ответила взаимностью кица.

– Послал Род попутчиков! – Иван почесал затылок и обречённо махнул рукой. – Будь по-вашему. Если что, успеем ещё в гостиницу определиться. Чай, не за тридевять земель.

* * *

Идти до торгового порта оказалось недалеко. Расположили его рядом с пассажирскими терминалами и обслуживались оба единой диспетчерской службой – экономия налицо. Да вот беда: поворотов и тупиков на этом пути оказалось столько, что Иван со счёту сбился уже через несколько минут. Кондрат чертыхался вполголоса. Он то дорогу прокладывал по архивному плану, а реальность и план давным-давно разъехались в разные стороны. За одним таким поворотом обнаружилась картина некрасивая, но, для портовых трущоб, обычная – кого-то беззастенчиво грабили. Здоровенный верзила в чёрном, рабочем комбинезоне прижал к стене тщедушного старичка, одной рукой аккуратно сжал тощую шею, а другой тщательно обыскивал многочисленные карманы старикова костюма. Костюмчик, к слову, не из дешёвых, в таком как раз по злачным местам прогуливаться, приключений на заднюю часть брюк искать.

– Справишься? – с тревогой поинтересовался Иван у Мартына.

– С которым? – педантично уточнил тот.

– Издеваешься ты, что ли? Со здоровым, конечно.

– Отчего же – конечно? – кица аккуратно расправила крылья. – Вовсе даже не конечно. Я тебя охраняю, а все остальные для меня абсолютно одинаковы.

– Жирный мне угрожает! – сообразил Ванюша.

Мартын сорвался с плеча, метнулся под потолок и уже оттуда спикировал на верзилу, чиркнул по щеке когтем. Царапинка получилась крохотной, капелюшечка красненькая только и выдавилась, но Мартын посчитал свой долг исполненным и скоренько вернулся на родное плечо.

– Ах ты тварь пернатая! – устрашающе взревел грабитель не от боли, а скорее от жгучей обиды. – Башку сейчас отвинчу и тебе и твоему хозяину!

Отбросил обмякшее тело старика и с решительным видом, по бычьи наклонив здоровенный купол башки, двинулся на Ивана с ярко выраженными, отвратительными намерениями. Тот почувствовал себя маленьким и невероятно беззащитным в мрачном, гулком коридоре.

– Мартын! – встревожился паренёк. – Ты его разозлил, а надо было успокоить!

– Дистанция позволяет применять мягкие методы, – чирикнул Мартын прямо в ухо Ванюше. – Я ему шоковое вспрыснул, сейчас вырубится.

Но шоковое подействовать не успело. Старичок, едва пришёл в себя, быстренько подобрал тросточку с резной рукоятью, что валялась неподалёку, направил её на обидчика и

что-то там нажал. Пучок концентрированного света ударил верзилу в бок, сочно шмякнул о стену, впечатал безжалостно. Огромное, тяжёлое тело, ударившись о твёрдое, гладкое покрытие, рассыпалось облаком мелких пылинок. Десятка секунд не прошло – и мощная вентиляция вытянула в отстойник то немногое, что осталось от бандита.

Мартын выгнул шею, встопорщил перья и раскинул крылья, зависнув между старичком и Иваном. Защитить от подобного оружия он, понятно, не мог, а потому сделал всё возможное – хотя бы удар ослабить.

– Успокойся, кица, – веско обронил старичок неожиданно сочным и густым голосом. – Твоему хозяину я не враг. Полагаю, что очень даже наоборот.

– Что это было? – удивлённо прошептал Иван.

– Дезинтегратор, – просветил его Кондрат тоже шёпотом. – Военная разработка, гражданскими не используется. Для скрытого ношения, в стандартном исполнении, не предназначена. Так что, либо спецслужба, либо… нет.

– Спасибо за помощь, молодой человек, – старик подошёл вплотную к Ивану и оказалось, что они одного роста и комплекции. Разве что, морщин у спасённого куда больше, а волос куда меньше.

– Без вашей кицы я бы оружие не вернул. А намерения у этой горы сала вполне серьёзные просвечивали.

– Вы тоже, гляжу, не любитель шутить, – Иван опасливо глянул на безобидную тросточку в сухоньких ручонках старичка. – Грабителю, между прочим, моргать пару секунд оставалось. А там можно и безопасников вызывать. А вы сурово так… У вас ведь тут вроде цивилизация, богиня специальная к делу правосудия приставлена. Имя запамятовал… У неё даже меч имеется – головы непонятливые рубить. Ну, или хоть по попке плашмя похлопать. Для порядка.

Старичок скривил губы в горькой усмешке.

– Наша богиня и пальчиком-то погрозить стесняется, как бы её в жестокости не упрекнули. А уж по попке хлопнуть – и вовсе дело невиданное. Не станет она таким варварским способом тонкую бандитскую натуру травмировать.

– О как! – изумился Иван. – А меч зачем тогда?

– Мне то откуда знать? Может, чтобы рука не пустовала? А то ведь композиция ущербная получится, гармония нарушится.

Старик усмехнулся.

– А насчёт пошутить… На самом деле я очень добрый человек. Но добр я к людям, а не к тем, кто людям гадит. Представляешь, сколько мерзости этот скот мог бы ещё сотворить?

– Какой-никакой, а человек всё-таки, – вяло возразил Иван больше по привычке. Образ угрожающей горы мышц из памяти не стёрся и гуманизму не способствовал.

– Пусть уж лучше никакой! – твёрдо заявил старик. – Всем спокойнее будет. А насчёт того, что человек – тут я не соглашусь. У любого живого существа имеется инстинкт самосохранения, и у человека тоже. И проявляется он у человека в воспитании.

– Ишь как! – удивился Ваня. – А я думал, воспитание – это уважение.

– Воспитание – это опасение. Исправно работающий инстинкт самосохранения. Ведь никогда не знаешь, на что способен незнакомый тебе человек и потому ты осторожен. Люди говорят – воспитан. А есть отдельная порода людей с дефектом в этом самом инстинкте, и вот они-то живут недолго и умирают некрасиво. Нагадить, правда, успевают изрядно, но ведь по этому признаку их и узнают.