Венец Логоры 1. Скиталец
Шрифт:
– По дерьму? – педантично уточнил Иван.
– По нему, – кивнул старик. – И размазывают по нему же.
Иван пожал плечами, отчего Мартын недовольно завозился на импровизированном насесте, продолжая опасливо коситься на Иванова собеседника.
– Но ведь то, что я за вас заступился, тоже нарушение в инстинкте самосохранения. Этот бугай мне бы запросто шею мог свернуть. Разумный человек прошмыгнул бы мимо, не находите?
Старик хмыкнул, глянул на Ивана с интересом, бровки белёсые высоко задрал.
– Забавно. Никогда в голову не приходило.
– Как-то грустно это прозвучало, – пробормотал Иван.
– Жизнь вообще штука невесёлая. Поэтому, веселимся мы самостоятельно. А вообще, вы человек вполне разумный, по глазам вижу. Не сиди у вас кица на плече – вряд ли вмешались бы. Ну, разве, издалека безопасниками постращали… И правильно. Вы, я вижу, в порт идёте?
– Ага, – подтвердил Иван. – Правда, разрешение на вылет в Службе безопасности ещё не оформили.
– Оформили, – заверил его старик, дружески хлопнул ладонью по плечу и важно зашагал по коридору, постукивая тросточкой по гладкому покрытию пола.
Иван благодарно потёрся виском о головёнку кицы на плече.
– Спасибо, Мартын. Ты прямо – не щадя живота своего!
– Работа такая! – довольно чирикнул тот.
– Интересно, что он имел в виду, когда говорил, что мы разрешение оформили? Кондрат, ты, что ли, подсуетился?
– Он сам скинул мне разрешение на вылет. У него коммуникатор не носимый, а интегрированный. За секунду от меня информацию получил, обработал, решение принял и официально оформил.
Иван уважительно присвистнул.
– И от чьего имени разрешение?
– То есть как? – опешил Кондрат от такой вопиющей некомпетентности. – Это вправе разрешить лишь один человек на Станции – Начальник Службы безопасности порта.
– Кого только не встретишь, коридорами-то гуляя. Вот уж действительно – вежливость не повредит.
Иван покачал головой и зашагал дальше, то и дело оборачиваясь – не обнаружится ли ещё кто-нибудь важный. У них тут, похоже, запросто.
* * *
Корабли, что не планировалось немедленно разгружать-загружать, к причалам и близко не подпускали – нечего драгоценное место занимать. Они сиротливо приткнулись носами к дальнему терминалу и терпеливо ждали, когда про них вспомнит хоть кто-нибудь. Этот самый «хоть кто-нибудь», по имени Иван, робко вошёл в галерею сплошных дверей, скрывающих переходы к входным шлюзам кораблей. Остановился, присвистнул изумлённо.
– Ничего себе стояночка!
– Это ты ещё штрафстоянку не видел!
Иван огляделся и обнаружил в небольшой нише в стене, уютную лавочку. На твёрдых, пластиковых перекладинах вольготно раскинулся пузатый мужичонка; судя по неприглядной и непарадной одёжке – портовый грузчик. В пухлых, сальных губах трудяга небрежно слюнявил ядовито-жёлтую сигарету, в пухлых, влажных ладошках грел того же отвратительного цвета пивную банку – похоже, из одного набора отрава. Маленькие
– Присаживайся, места хватит.
– Благодарю.
Ваня устроился на лавочке, покосился на портового аборигена.
– Вас, похоже, сегодня работой не донимают?
– Отчего же – сегодня? – вяло буркнул тот. – Я и в иные дни не напрягаюсь.
– Что так? – подивился Иван. – Я всегда думал, что порт – место суетливое.
– Суета и работа не есть одно и то же, – грузчик прихлебнул пивка, сизым дымком сдобрил и блаженно улыбнулся. Чего ж не поучить уму-разуму дитё несмышлёное, коли время есть и настроение благостное?
– Видишь ли, юноша. Грузчик, груз и грузовик могут в одном месте оказаться только в результате чуда. Обычно же они либо в разных местах, либо в разное время. А если и встретятся – окажется, что этот день выходной. Потому и напрягаюсь я редко.
– Да как же работать, при жизни такой? – вовсе потерялся Ваня.
– Верить в чудо, дружок!
– Чудес же не бывает!
– Ну, верить-то это не мешает. Кстати, – грузчик вспомнил о мужской солидарности, протянул банку Ивану. – Прости, заболтался. Глотнёшь?
– Я с ума не сошёл! – шарахнулся в сторону Иван, словно ему в руки гремучую змею сунули. Едва с лавки не соскользнул.
– Рассчитываю, что у меня дети будут. Двое, как минимум.
– Выпивка-то как этому может помешать? – изумился пухлый и хохотнул, отчего всё расслабленное тело взялось мелкой зыбью. – Наоборот, даже скорее сладится!
– Мне не надо скорее, мне надо лучше. А буду выпивать – вообще ничего не выйдет.
– Вера, что ли, такая?
– Биозавеса, – серьёзно объяснил Иван. – А с ней фиг поспоришь. Она внутри сидит, всё видит, всё знает. Решит, что по медицинским показаниям детей быть не должно – и не будет.
Грузчик презрительно хмыкнул.
– Видно, не наш ты человек. Не сэлиец. И общество у вас, похоже, какое-то… Недоразвитое. Свободы нет!
– Свобода есть, – заступился Иван за астарийское общество. – Пить-то никто не запрещает.
– И что, с пары глотков твоя биозавеса сработает? – усомнился грузчик.
– Поди знай? – вздохнул Ваня. – От неё ведь датчики наружу не выведены, фиг определишь, сработала она или нет. Лучше уж судьбу не испытывать.
Мужичонка повторил процедуру с пивом и дымом, блаженно прищурился, словно сытый кот.
– Не позавидуешь вам. Ты ведь из агров, с Астары? Видал я ваших много раз. Всё грустные какие-то шастают, потерянные. Вот отчего, выходит. Конечно, не больно повеселишься, при сухой-то глотке!
Сунул окурок в опустевшую банку и бросил её под лавку. Что-то там заутробно скрежетнуло, Ваня полез поинтересоваться, но ничего не обнаружил: ни мусора, ни мусорки. Как ни странно, того, кто банку схарчил, тоже не нашлось. Иван решил глупыми вопросами человека не донимать, однако ноги, на всякий случай, отодвинул подальше. Мара его знает, мусороеда этого: примет мокасины за старьё, да и схарчит вместе с ногами.