Венец лжи
Шрифт:
— Давай, — задыхаясь, проговорила я. — Беги. Я догоню.
Моя ложь его не впечатлила, он нахмурился.
— Ты меня не догонишь. Тебя отведут в участок, — парень на ходу ударил кулаком по молодому деревцу. — Черт! Это просто пи*дец какой-то!
У него на лбу поблескивал пот, за спиной развевался черный капюшон. Стук раздающихся по асфальту шагов вторил нашему прерывистому дыханию.
Парень не боялся выволочки. Его бесило то, что его могут поймать. Я не сомневалась, что мы не первые, кто перелез через ограду и на какое-то время
Но для него это значило нечто большее. Какой бы образ жизни ни вел этот парень, он был опасным. Я не знала, что с ним произошло, и все же сейчас он тащил меня за собой, черпая силы из съеденной половинки шоколадного батончика.
Я не могла допустить, чтобы его поймали. Особенно теперь, когда только мешала, а он пытался совершить хороший поступок, защищая меня. Уже второй раз.
«Мы с ним толком даже не знакомы, но он чувствует за меня ответственность».
У меня встрепенулось сердце, изо всех сил пытаясь вытеснить из мышц молочную кислоту и дать живительную кровь моим онемевшим ногам. Но я выдохлась. Ничего не оставалось, как остановиться и принять наказание.
— Слушай! — я снова попыталась выдернуть из его пальцев свою ладонь и уперлась ногами в землю. — Ты иди. Я тебя торможу.
— Заткнись. Просто доверься мне, — незнакомец не оглянулся и не выпустил мою руку. — Беги!
Если дело дойдет до ареста, у меня имелись деньги на адвокатов. А у него, скорее всего, нет. Я никогда не прощу себе того, что из-за меня он лишился свободы.
— Нет! Просто отпусти меня!
Оглянувшись, незнакомец увидел догоняющих нас полицейских. В его взгляде мелькнула уверенность, и, резко сменив направление, он потащил меня с дорожки в кусты.
Мы влетели в заросли веток и листьев. Мир превратился в вечнозеленый лабиринт. Но потом парень прислонил меня спиной к дереву, прижался ко мне всем телом и поцеловал так чертовски сильно и иступляюще глубоко, что я задохнулась от бега и поцелуев, и от запретной страсти, проникающей прямо в душу.
Почувствовав, как язык незнакомца касается моего, сплетаясь и облизывая, ловя каждый мой вздох, я подняла руки и сжала его толстовку.
Отстранившись, он прислонился лбом к моему лбу, и суровое выражение его лица сменилось лукавой улыбкой.
— Я тебя не отпущу. Я только тебя нашел.
В его карих глазах светилась нежность, которую я не видела ни у кого, кроме своей семьи.
У меня задрожали колени.
— Ты меня даже не знаешь.
Он коснулся моих губ легким поцелуем.
— Мне и не нужно тебя знать. Я тебя чувствую.
Его рука медленно скользнула по моему телу, пользуясь правом, которым я наделила его в момент безумия, охватившего нас на бейсбольном поле.
Не отводя взгляда, он обхватил мою грудь, проводя большим пальцем по чувствительной плоти.
Я приоткрыла рот и застонала от усилившегося желания.
Незнакомец снова
— Я чувствую тебя так, — он нежно сжал мою грудь. — И вот так.
Он толкнул меня бедрами.
— Но лучше всего я чувствую тебя вот этим, — его ладонь скользнула от моей груди к сердцу, надавив на быстро пульсирующую мышцу. — Меня не волнует, что я тебя не знаю. Я знаю достаточно.
Я не нашла, что ответить.
Этого просто не могло быть.
Как так вышло, что мой вечер начался с ограбления в переулке и кончился поцелуями в кустах? Как я из одинокого трудоголика превратилась в девушку, влюбившуюся в незнакомого человека? В человека, чья жизнь кардинально отличалась от моей, даже в мелочах. Богатство и бедность. Покой и опасность.
— Пойдем ко мне домой.
Если бы я была старше и имела собственную квартиру, то это приглашение попахивало бы сексом. Но мне было всего девятнадцать и жила я не одна. Моя потребность в том, чтобы увести его с собой, касалась не только меня, но и его. Мне хотелось его защитить, дать ему приют — шанс лучшей жизни, чем была у него до сих пор.
Незнакомец усмехнулся, коснувшись губами моих губ. Намеренно проигнорировав мое приглашение, он пробормотал:
— Ты недавно спрашивала разозлило бы меня, если бы это ожерелье подарил тебе твой парень.
Я напряглась, а затем растаяла, почувствовав, как он скользнул языком по моему языку.
— Ответ — «да». Меня бы это капец как разозлило.
У меня пылало лицо. Губы покалывало. Я не смогла сдержать глупой улыбки.
— Это подарок моего отца.
Вскинув руку, он привлек мое лицо к своему для еще одного грязного, наполовину жестокого, наполовину нежного поцелуя. Я порывисто втянула воздух, почувствовав то же самое опьяняющее возбуждение. Я прикусила его нижнюю губу. Парень застонал, куснув меня в ответ.
— Это безумие, — крепко его обняв, проговорила я.
— Все, за что стоит бороться, — безумие, — произнес он и поцеловал меня в лоб.
— Но я даже не знаю твоего имени…
И тут мы полетели.
Что-то тяжелое и жестокое отбросило нас в сторону, и, когда в наше убежище ворвался луч фонарика, я заметила силуэт повалившего нас на землю охранника.
В мою куртку вонзились ветки, руки запачкали камешки и грязь. Услышав стон незнакомца, я увидела, что на него навалился другой охранник.
Я неловко повернулась, и у меня заныло плечо. К этому добавился недавний удар в висок, и парк поплыл у меня перед глазами.
Незнакомец боролся, громко матерясь и размахивая конечностями.
— Отвалите от нас!
— Полегче, парень, — появился еще один охранник и схватил его за ногу. — Все кончено. Прекрати.
Навалившийся на меня мужчина медленно поднялся, встав надо мной с самодовольным выражением на пухлом лице.
— Не сбежишь, девочка. Вы окружены.
Сердито на него зыркнув, я рванулась к дерущемуся незнакомцу.