Венец на двоих
Шрифт:
Если задуматься, это было совершенно не похоже на Коттара, который предпочитал держать подчиненных в подобающей суровости и никогда не давал им поблажек и послаблений. Кроме того, он лично снял караул от дверей королевской опочивальни, мотивировав это приказом правителей. Оба гвардейца, стоявшие на страже, когда Тера и Дорнан удалились в спальню, утром испуганно твердили, что именно Коттар приказал им покинуть пост, сказав, что вот — вот придет смена, которую дожидаться не обязательно. А вторую пару охранников попросту никто не позвал в караул, хотя потом Лонк вернулся к себе в кабинет.
Что случилось с Коттаром накануне? Ильтера слегка
Что произошло за то недолгое время, пока он спускался в комнаты охраны, если он забыл послать пост в почетный караул? Если бы Лонк не смог растолкать заснувших от вина стражников, то, по крайней мере, отправился бы к королевской опочивальне сам и скорее всего поднял бы тревогу по поводу резко повысившейся сонливости во вверенном ему подразделении. Однако, похоже, вместо этого Коттар преспокойно уселся за стол и принялся составлять поименный список следующих караулов, пока некто неизвестный не заявился к нему и не убил, спокойно зайдя за спину старого бойца… Все это смахивало на бред воспаленного рассудка, и Тера на секунду задалась мыслью, не свихнулась ли она после напряжения вчерашнего дня и последовавшей за ним безумной ночки…
За спиной довольно громко откашлялся Мортон Дигс, и Ильтера очнулась от размышлений. В тронном зале стояла тишина, Мейгон Айес выжидающе смотрел на королеву, да и король вполоборота повернулся к супруге, а в его голубых глазах плескалось раздражение. Кажется, от нее ожидали какой-то реакции, но Ильтера понятия не имела, о чем шла речь, пока она прикидывала, кто мог убить Коттара Лонка. Может, Айес потребовал что-то сделать с магами, а Дорнан заявил, что об этом лучше переговорить с его женой? Или говорили об одном из приграничных Домов, в которых Тера разбиралась лучше, чем кто-либо, и решили обратиться к ее мнению? Она судорожно сглотнула, пытаясь сообразить, как выпутаться из сложной ситуации.
— Господин посол прощается, — шепнули сзади. — Желает здравствовать и долгих лет жизни, просит позволения удалиться.
Мило улыбнувшись, Ильтера слегка наклонила голову, и Мейгон Айес, отвесив затейливый поклон по равианской моде, тут же направился к выходу. Ну да, конечно, теперь придворный этикет требует, чтобы разрешение уйти давали и король, и королева! Надо взять себя в руки и, по крайней мере, внимательно выслушать следующего посла.
— Спасибо, капитан, — пробормотала чародейка. — Очень своевременная получилась реплика.
— И в следующий раз говори потише! — вполголоса раздраженно рявкнул Дорнан, отворачиваясь от Ильтеры. — Надеюсь, Айес, по крайней мере, не слышал, а то еще решит, что у королевы открылась избирательная глухота — она не воспринимает, что говорит человек, стоящий напротив нее!
— В отличие от тебя я слушала этого зануду столько раз, что могу слово в слово пересказать все, что он скажет, — парировала задетая Ильтера. — За двадцать лет он не придумал ничего нового. Если бы ты…
Окончание фразы она успела благоразумно
Тейли Кирш был невысоким и слегка полноватым, а кроме того, почти всегда улыбался, причем у него это получалось на удивление искренне, и всегда хотелось улыбнуться в ответ. Ильтере он нравился еще и тем, что с воспитанницей Майрита обращался подчеркнуто вежливо, не делая разницы между ней и другими придворными дамами. Хотя она неоднократно давала понять, что не имеет ничего общего с Далларой Игрен и прочими экс — фрейлинами погибшей королевы, отиравшимися вокруг эрнодарского трона, уважение Тейли ей все же было приятно. Некоторое время назад он, кажется, даже пытался слегка ухаживать за придворной чародейкой, хотя Тера могла и ошибаться: уж больно завуалированно действовал довгариец. Но общаться с ним тем не менее было приятно, да и никаких трений с западным соседом у короля ан’Койра не было, так что и с послом Довгари Майрит был почти дружен — насколько это вообще возможно для правителя.
Едва оказавшись в тронном зале, Тейли тут же рассыпался в многословных пожеланиях долгих лет жизни и счастья в браке, адресованных королю и королеве. Он говорил не столько от имени довгарийского государя, сколько от себя, во все реплики внося нотку искренней личной заинтересованности. В отличие от занудного Айеса Кирш умел говорить так, чтобы его слушали не только по обязанности или необходимости. Во время поздравлений даже раздраженный Дорнан немного оттаял — во всяком случае, его рука и плечо, видные Ильтере с ее места, перестали напоминать вырезанные из камня элементы тронного украшения.
— Мы с супругой также желаем долгих лет жизни и удачного правления нашему собрату — государю Довгари, — тепло произнес ан’Койр, когда Тейли Кирш, наконец, завершил длительное вступление. — Кроме того, мы искренне надеемся, что отношения наших стран будут с годами становиться все ближе и теплей.
— Непременно, ваше величество, непременно! — радостно воскликнул посол и, казалось, с трудом удержался от соблазна пробежать до трона и заключить собеседника в объятия, но тут же лицо его приобрело скорбное выражение. — Я также уполномочен принести вашему величеству соболезнования по поводу безвременной кончины короля Майрита ан’Койра.
— Благодарю, господин посол, — ладонь Дорнана на подлокотнике слегка дрогнула. — Как я помню, мы уже виделись, и я слышал, что ты весьма тепло отзываешься об отце.
— Прошу прощения, что вынужден напомнить о столь малоприятном для вас визите, — Тейли поклонился, — но тогда я мог говорить лишь за себя, а теперь представляю свою державу. Надеюсь, мои слова не оскорбили ваше величество?
— Ни в коей мере, лорд Кирш, — Дорнан слегка склонил голову в ответ на вежливость довгарийца. — Напротив, я склонен воспринимать их как начало долгого и приятного сотрудничества, логичным образом продолжающего союзные отношения, заложенные государем Довгари и Майритом ан’Койром.