Венец на двоих
Шрифт:
— С которыми из Домов он работал? — деловито поинтересовалась королева.
— Не знаю, надо выяснять, — Маралин растерянно потер висок. — Если б ты заранее сказала, лапушка… Э — э, то есть если бы я был раньше уведомлен, что это необходимо вашему величеству…
— Ты думаешь, что таинственный маг, следы которого периодически появляются то тут, то там, — Эчиелле? — невозмутимо осведомился Дорнан, напоминая о том, что и королю тоже может быть что-нибудь необходимо.
— Вполне возможно, ваше величество, — Истан тут же вежливо склонил голову. — Я никогда не видел его за работой.
— Я хочу, чтобы ты узнал для меня… — Ильтера покосилась
Маралин поворчал, что готов заняться работой и бесплатно, однако, когда Ильтера напомнила ему, что тем, кого он будет расспрашивать, могут понадобиться деньги, мешочек взял. Поняв задачу, он почти поспешно откланялся, пообещав сделать все, что сможет.
— Твои друзья когда-нибудь перестанут называть тебя «лапушкой», «крошкой», «девочкой» и «малышкой»? — недовольно осведомился Дорнан, едва за Истаном закрылась дверь.
— Сразу после того, как твоя бывшая любовница перестанет называть тебя «дорогой», — откликнулась его жена, не отрываясь от прочтения какого-то важного донесения.
Памятуя о недавнем визите обеих леди Игрен, ан’Койр счел за благо промолчать.
После этого король и королева не видели Маралина Истана почти месяц (впрочем, им и без него забот хватало), пока однажды гвардейцы снова не привели его в кабинет.
— Он был в Эрнодаре совсем недавно! — едва отдышавшись, чародей устроился на краешке стула напротив стола Ильтеры и без промедления принялся докладывать о том, что ему удалось узнать.
Таинственный Эчиелле, по его сведениям, посетил столицу за последний год несколько раз и останавливаться предпочитал в окрестностях улицы Мечников (Дорнан поймал многозначительный взгляд Ильтеры). Те, кто с ним встречался, в один голос утверждали, что на лице он носит иллюзию, так что внешности его описать невозможно. Судя по фигуре, это мужчина средних лет («возраста и сложения примерно как его величество, лапушка!»), многие упоминали, что выправка у него напоминает военную («да это и не странно, если парень действительно в пограничье служил!»). Истинный же цвет его глаз и волос, форма носа или ушей оставались для окружающих загадкой.
— Значит, ты не нашел никого, кто бы его по — настоящему видел? — разочарованно протянула Ильтера.
— У меня есть кое-что получше, прелесть моя!.. То есть я хотел сказать, что вашему величеству это точно понравится! — Маралин буквально расцвел радостной улыбкой. — Где-то с месяц назад Эчиелле провожал некую даму, и на них напали. Меча у галантного кавалера с собой, видимо, не оказалось, так что грабителей разметал вполне магический вихрь — и я могу точно сказать, где это случилось!
Едва услышав это, Ильтера буквально засветилась от азарта. Она заставила Истана в мельчайших подробностях изложить происшествие с грабителями и магическим вихрем, а на следующий же вечер они отправились на улицу Мечников. Дорнан через узы чувствовал возбуждение жены, которое отчасти передалось и ему. Кем бы на самом деле ни являлся пресловутый «изгнанник», чародейка была полна решимости отыскать его. А оказалось,
Улица Мечников уже почти закончилась, когда Дорнана вдруг что-то словно в бок кольнуло. Плохое предчувствие — один из лучших помощников рыцаря — тейллера. Слегка ослабив меч в ножнах, король напрягся, готовый к атаке. Его движение не осталось незамеченным сосредоточенно сопящим рядом Дигсом — рука капитана легла на эфес меча, а глаза быстро обшарили окрестности. На два томительно долгих удара сердца время вокруг словно застыло, а потом мостовая перед копытами белого коня как будто взорвалась, в лицо всадникам полетели камни. Спустя мгновение из проулка сбоку вылетела струя огня, жар от которого едва не опалил лошадиные гривы. Ловушка!
— Спасайте королеву! — меч в руке, Альни нервно пляшет под седлом, на лице горит ссадина от каменной крошки. — Отступайте!
— Дорнан! — он лишь краем глаза увидел, как один из двоих гвардейцев решительно выхватил у Ильтеры из рук повод ее кобылки, и она с сопровождающими галопом помчалась прочь. — Стойте! Нет! — через узы до него донеслась растерянность — оставалось надеяться, что ее хватит хотя бы до соседней улицы, чтобы чародейка не спрыгнула с несущейся лошади и не вернулась.
Не успели они отъехать, как Дорнан уже осознал всю бесполезность меча в своих руках. Рядом с ним крутился, растерянно сжимая оружие, Мортон Дигс. Нападающих, от которых можно было бы защитить короля, в поле зрения не было, и капитан явно не знал, что делать. Мостовая снова взорвалась каменной крошкой, на этот раз во всадников полетели и более крупные булыжники, один из них чувствительно ударил ан’Койра в плечо, заставив недовольно поморщиться. Кони поспешно отпрыгнули в стороны, Альни нервно присел и встал «свечкой», высоко взметнув в воздух передние ноги. Через секунду ровно в то место, где он только что находился, откуда-то сверху ударил столб огня.
— Ваше величество, плащ! — крикнул Дигс, и Дорнан, дернув за тесемки, избавился от загоревшейся накидки.
— Капитан, выбираемся отсюда! — скомандовал ан’Койр, вбрасывая в ножны бесполезный меч.
Пригнувшись к гриве коня, король ударил его пятками, и скакун послушно помчался вперед. Новый огненный столб пролетел совсем близко, заставив Альни всхрапнуть, но Дорнан лишь склонился в сторону, пропуская его мимо. Ему показалось, что пламя скользнуло словно по незримому щиту, изменив траекторию полета еще до того, как он отпрянул, но король не придал этому значения. С ними нет магов, и прикрыть их щитом от чародейства некому… Хорошо, что Ильтера в безопасности — ему вообще не следовало привозить ее сюда! Если только Дорнану удастся добраться до трижды проклятого небом Маралина Истана, тот пожалеет, что вообще на свет родился!
Улица под копытами Альни снова взорвалась камнями, конь, нервно заржав, вскинулся, и ан’Койру пришлось на мгновение выпрямиться. Этого как раз хватило, чтобы один из увесистых булыжников влетел ему прямо в грудь. От удара перехватило дыхание, и он понял, что падает. Буквально в двух ладонях от него пронеслась еще одна черта ревущего рыжего огня, белоснежный жеребец почти с истерическим рыданием рванул прочь, а милостью небес король Эрнодара тяжело рухнул на мостовую, со всего маху приложившись затылком о развороченную дорогу…