Венец рабов
Шрифт:
Она оказалась в небольшом помещении, не более пяти метров в любом измерении. Сейчас в нем было полно народа. Восемь мужчин и пять женщин, все были вооружены самодельными кистенями - весьма примитивными; полосами оторванной от одежды ткани с каким-либо грузом - и все они смотрели на неё так, словно готовы были порвать её в клочья.
Она спешно пыталась придумать, что бы можно было такое сказать, чтобы предотвратить свою неизбежную гибель. Но оказалось, что эти усилия были напрасны. Не прошло и двух секунд, как одна из женщин резко втянула воздух и воскликнула:
– Это же принцесса!
Для сложных объяснений момент был неподходящий. Берри приняла настолько гордую позу, насколько мог позволить её нелепый облегающий наряд, и постаралась, чтобы эта же гордость - вот смех-то!
– прозвучала в её голосе.
– Да, это я.
Виктор начинал впадать в отчаяние. Не от того, что сомневался в своей способности водить за нос масадцев - он был вполне уверен, что сможет заниматься этим по крайней мере ещё час - но из-за мыслей о том, как будет потом объяснять всё это Кевину Ушеру.
Предполагая, разумеется, что выживет.
"Ну, босс, тогда я нарушил ещё одно из ваших правил и сделал и без того слишком сложный план ещё более сложным, поклявшись им что вы входите в заговор, нацеленный на свержение Причарт. Но у вас проблемы из-за того, что вы не можете больше доверять собственным людям из органов, и что поэтому - разумеется - вы велели мне, когда я отправился на Эревон, разведать не получится ли нанять масадцев. "Лучшие специалисты по мокрым делам, - сказали вы мне.
– Только посмотри, как им почти удалось пришить эту сучку Елизавету, и как удалось пришить её дрессированного премьер-министра".
Разумеется, они это заглотили. Чего вы ожидали? Дело даже не в их тщеславии, просто…
Чёрт их дери, босс, это ПСИХИ. Они на самом деле ВЕРЯТ, что все дела человеческие управляются мрачными и глубоко законспирированными заговорами. Когда на их глазах две собаки обнюхивают друг друга, они видят в этом руку Сатаны. Так почему бы им не поверить в мрачный и глубоко законспирированный заговор, который может быть - только может быть, но ведь они уже загнаны в угол - спасёт их шкуры?"
Мрачнея, он представил себе сарказм и насмешки Ушера. С ещё большей мрачностью попытался придумать, как бы ответить на следующий вопрос.
– Да, это логично, - допустил Осия Кюблер и потёр подбородок.
– Но давайте пока оставим в стороне способ, каким мы проникнем сквозь охрану президента Причарт. Не будем забегать вперёд. Как вы предлагаете нам выбраться из этой ситуации? Как вы сами сказали, мезанцы не воспылают желанием предоставить нам убежище на Конго.
– Это ещё мягко сказано, - фыркнул Виктор.
– Но только потому, что они не хотят навлечь неприятности на свою голову. Они будут только рады - даже счастливы - позволить использовать Конго как часть маршрута, по которому отправится команда убийц нацеленная на Причарт.
– Почему?
Виктор набрал побольше воздуха. Так, как это сделал бы человек, собирающийся нырнуть с утёса в глубоком, как он надеется, месте.
– Ну… - Виктор изобразил самый свой свирепый взгляд. (Который, как ему говорили, был весьма свиреп. Так, похоже, оно и
– Придётся мне здесь слегка нарушить секретность. Однако предупреждаю вас - стоит кому-нибудь хотя бы заикнуться об этом…
Масадцы даже слегка подались назад. Очень странно. Виктору случалось, и довольно часто, сердито глядеть на самого себя в зеркало, когда он был недоволен собственными промахами. Но никогда - увы - он не замечал у себя позыва отшатнуться.
– Причарт - изменница, но кое-какие принципы в ней всё-таки сохранились. Тейсман же - адмирал, который возглавил восстание и сейчас является реальной властью в Хевене - в своём предательстве границ не знает. Эта свинья втайне сговорилась установить союз с Мезой. Обратить всю Республику Хевен в новую изобильную зону для порабощения и эксплуатации "Рабсилой". Именно когда моему командиру, Кевину Ушеру, открылось это, он понял, что больше мы ждать не можем…
"Насмешкам не будет конца. "Вундеркинд" уже было достаточно плохо. А как только Кевин узнает об этом… может получится соврать… нет, не выйдет, Джинни выудит у меня подробности, она вечно так делает…"
Мысль о сарказме в исполнении Джинни едва не заставила его содрогнуться. Тем не менее, он смело продолжал. Что ещё оставалось, на самом-то деле, человеку, который совершил прыжок и летит в воздухе.
"Боже, надеюсь там глубоко. По-настоящему глубоко".
– … ведёт себя как фараон из древности, набивая мошну деньгами "Рабсилы". На его фоне Нерон смотрелся бы святым. Что бы ни оставалось от моральной стойкости Хевена, оно не протянет и нескольких лет, притом, что население предаётся безделью и разврату. Революцию следует спасать, пока…
Разобраться в переходах было не так сложно, как боялась Танди. В этом, по крайней мере, Ватанапонгсе ошибся. Простая логика частично устаревшей конструкции, позволявшей произвести массовый выброс рабов за борт, не давала устроить внутри лабиринт. Работорговцы не могли себе позволить, чтобы рабы умирали по дороге в трюм от действия газа просто потому, что заблудились.
Так что расположение проходов было простым и очевидным. Не было сомнений и в том, где держат самих рабов. Каждый коридор усеивали люки, очевидно ведущие в помещения для рабов.
Проблема была в том, чтобы их открыть.
Точнее, проблема была в том, что у Танди не было другого выбора, кроме как сделать это. Она бы предпочла - таков был план с самого начала - вообще обойти бараки рабов. С чисто военной точки зрения рабы только мешались бы под ногами. Лучше было оставить их взаперти, а освободить когда всё будет кончено. И даже в таком варианте Танди ничуть не радовала перспектива разбираться с хаосом, который будет неизбежным результатом.
Но сейчас…
– Ты уверена, что не можешь открыть его?
– Танди злобно уставилась на люк, которым заканчивался один из проходов. Этот люк, со всей очевидностью, не вёл к рабам. Напротив, он бы позволил им продвинуться ближе к зоне корабля, отведённой для экипажа, и, в конечном итоге, проникнуть на мостик.