Венец рабов
Шрифт:
– Противоречие ещё то, - согласился Кевин.
– С другой стороны, это поддерживает моих людей в тонусе… и заставляет "Рабсилу" держаться подальше.
Элоиза не стала углубляться в этот вопрос. Она прекраснейшим образом знала, что никакая сила не удержит Кевина Ушера на новом посту от прогулок в "серой" в смысле законности зоне. В конце концов, его нынешняя профессия главного полицейского Хевена была всего лишь мундиром, надетым на старого и опытного заговорщика. Но пока он не нарушает новые законы впрямую и воздерживается от "черных" операций, она будет смотреть на это сквозь пальцы.
Поэтому
– Передо мною тут стоит проблема, Кевин.
– Можно и так сказать, - невесело усмехнулся он.
– Ассоциация Ренессанса пригласила Республику Хевен прислать официальных представителей на похороны, точно так же, как и все остальные правительства галактики. Если нас не будет, то все наши проповеди насчёт политической безнравственности станут выглядеть не более чем своекорыстной болтовнёй. Но если мы всё-таки появимся там, то тем самым гарантированно - в лучшем случае - вызовем раздражение большинства тех сил в Солнечной Лиге, на кого продолжаем надеяться в плане передачи технологий.
Причарт нахмурилась.
– Будь проклят Высокий Хребет. Если бы мантикорцы просто подписали мирный договор, я бы с радостью послала этих подонков из Лиги куда подальше, - она тяжко вздохнула.
– Не думаю, что Форейкер сможет…
– Об этом надо спрашивать Тома Тейсмана, - отозвался Ушер.
– Но я весьма сомневаюсь, чтобы даже Шэннон Форейкер могла продолжать совершенствовать наши военные возможности без значительного вливания технологий солли.
Он склонил голову к плечу, и внимательно посмотрел на Элоизу.
– Именно поэтому я предлагаю послать Джинни. Разумеется, это всё равно будет "частной" реакцией, не официальной. Однако…
Он сделал паузу, на мгновение задумавшись.
– Может и получиться. Во всяком случае, достаточно неплохо. Все знают, что мы с тобой близкие друзья, а поскольку Джинни - моя жена, то не потребуется особо напрягать мозги, чтобы понять, что ты тем самым демонстрируешь собственное отношение к данному событию… избегая жестов, которые могут быть восприняты солли как публичное оскорбление.
– Дело не только в этом, Кевин. Мы в последнее время получаем кое-какие странные - и весьма интересные - сигналы с Эревона. Как через людей Джанколы, так и через Федеральную Разведывательную Службу.
Она, в свою очередь, склонила голову к плечу.
– Вижу, что тебя это нисколько не удивляет. Ха! Трудно избавиться от старых привычек, и всё такое, - и насмешливо-строго продолжила: - Кевин Ушер, ты больше не должен заниматься внешней разведкой. Ты теперь полицейский, помнишь?
Он не потрудился ответить на это обвинение чем-либо кроме широкой улыбки.
– Полицейский, полицейский. Но этот честный полицейский ни на йоту не доверяет твоему госсекретарю Арнольду Джанколе - как и ты сама, Элоиза - и хотя я не испытываю недоверия к Вильгельму Траяну, он… э-э, как бы это сказать…
– Он - трудяга, - отрезала Причарт.
– Вовсе не болван, заметь, хотя я и хотела видеть его во главе Федеральной Разведывательной Службы в основном потому, что знала, что он не станет использовать этот пост для политических махинаций в духе старого Хевена.
Она запустила пальцы в свои длинные платиновые волосы в жесте, в котором раздражение мешалось с усталостью.
– Мы с тобой, Кевин, оба знаем, что ты был бы вдесятеро лучшим главой ФРС, чем Вильгельм. Но главное, что мне было нужно, нужнее всего остального, это поставить кого-то, кому я полностью доверяю, руководить нашим новым агентством внутренней безопасности. Глава ФРС может сколько угодно заниматься махинациями, но не сможет организовать переворот. Для этого нужен контроль над силами, занимающимися внутренней безопасностью.
Кевин понимал её логику. Понял её в тот самый момент, когда Элоиза впервые предложила ему эту работу. Нельзя сказать, что он не был согласен с Причарт. И всё же это оставляло Хевен с разведкой… не дотягивавшей до должного уровня. Одним из первых дел Томаса Тейсмана после устроенного им против Оскара Сен-Жюста переворота был разгром старой Госбезопасности, служившей диктатуре Пьера/Рэнсом/Сен-Жюста и режиму Законодателей до того. Каким бы благом это ни было с точки зрения политической гигиены Хевена, работу его разведки оно ввергло в полнейший хаос. Все сотрудники Госбезопасности, хотя бы слегка замаранные в преступлениях Сен-Жюста и пережившие период боёв, когда был низвергнут их господин, при удаче отделались немедленным увольнением. Некоторые из худших всё равно были казнены, после скрупулёзно честного суда и только в случае осуждения за реальное нарушение собственных "законов" Госбезопасности. Но подавляющая их часть сейчас отбывала длительные сроки заключения. Единственной причиной сдержанности Тейсмана в смысле количества казней была озабоченность тем, чтобы не выставить новый режим столь же жестоким и кровожадным, как предыдущие.
– Жаль, воистину жаль, - пробормотал Кевин, словно сам себе.
– Мог бы назвать как минимум семерых уродов, сидящих за решёткой, которых с радостью пристрелил бы лично.
Элоиза без труда отследила затейливый ход его мыслей, и лицо её расцвело улыбкой.
– Только семерых? Боже, какую затворническую жизнь ты вёл! Уверена, что могла бы назвать по меньшей мере тридцать имён, даже не напрягаясь.
На мгновение два давних товарища-апрелиста обменялись полными удовлетворения взглядами. Они достаточно легко переживут несбывшуюся месть. Фактом оставалось то, что ублюдки в конечном итоге оказались за решёткой.
– Там им самое место, - прорычала Элоиза.
– И там они и останутся на ближайшие шестьдесят стандартных лет… если только нас не свергнут.
Ушер сумел удержаться от комментария. С Элоизой Причарт это было сложно как практически ни с кем другим. Их дружба была очень близкой и очень давней.
Однако…
Он знал, что Элоиза полна непреклонной решимости уберечь новый Хевен, в котором она была президентом, от ошибок и преступлений предыдущих режимов. Решимости столь воистину непреклонной, что, по мнению Кевина, та заставляла Элоизу совершать ошибки. Их было немного, но они были. Поэтому, там и сям, частным порядком и не ставя её в известность, Кевин втихаря принимал меры там, где это требовалось.