Венец творения
Шрифт:
Артем, уже смирившийся с произошедшим, только кивнул. И даже повеселел, когда узнал, что Девяткин-старший наотрез отказался брать какой-либо гонорар.
— Что вы, что вы, — забормотал он, размахивая руками, — друзья Калерии Ильиничны для меня святое!
Он вызвал своих ребят, чтобы оттранспортировать машину в автомастерскую. Артем вызвался поехать с ними. Женя же задумалась о том, что делать ей — участие в починке лакированного куска железа, пусть и на четырех колесах, правда, спущенных, ее не прельщало.
— У вас ведь в селе… — начал Артем и поправился, покосившись на директрису, — в городке имеется
— Имеется! — встряла Калерия Ильинична. — И даже не такая уж плохая. Правда, название «Великокняжеская» весьма странное. Император Николай Павлович — да, находился проездом, но и то не в Анчуткино, а на Мухиной даче, а вот ни один из великих князей там отродясь не бывал и уж точно не ночевал!
Она взглянула на Женю и сказала:
— Сама я, увы, живу в однокомнатной квартире в панельном доме, поэтому предложить вам кров не могу. Однако не у меня самой, а у моей старинной приятельницы имеется отличная, расположенная недалеко отсюда дача! Причем она похожа на сельский коттедж. Приятельница сейчас в отпуске, за границей, попросила меня присматривать за дачей, в которой души не чает. И я точно знаю, что она не будет иметь ничего против, если вы проведете там ночь в комнате для гостей!
Женя не знала, как благодарить Калерию Ильиничну. Даже Артем смягчился. Он все же отправился с отцом двоечника Девяткина, обещавшим потом подкинуть его на дачу, в автомастерскую, а Женя с директрисой двинулись по грунтовой дороге к даче.
— Она там, с другой стороны! — заявила женщина, указывая на старинное кладбище. Женя же, показав на дуб с раздвоенной кроной, поинтересовалась, откуда он такой взялся.
— О, его посадил еще первый граф Бальзуев-Мухин! Он ведь был знатный агроном и селекционер. И имел тягу ко всему жуткому и старинному. Это и объясняет его занятия алхимией и черной магией. И корни дуба, говорят, ведут прямиком в ад — это объясняет его уродливую форму. На самом деле, конечно, это всего лишь генетическая аномалия.
— В ад, куда стремился черт, заточенный в подвале Мухиной дачи? — улыбнулась Женя, и директриса энергично закивала:
— Да, да! И кстати, в связи с этим расскажу вам еще одну занимательную историю, имевшую место уже, впрочем, при Советской власти…
Дача оказалась уютным трехэтажным домиком из желтого кирпича. Имелись там и электричество, и газовая плита, и даже отлично оборудованная ванная комната, забитая стеклянными пузырьками.
Гостевая комната была просторная, окнами выходившая на цветник. Калерия Ильинична открыла холодильник, который оказался забит продуктами, и на скорую руку приготовила Жене что-то невероятно вкусное из взбитых и зажаренных яиц, черствого черного хлеба и тунца с редиской.
— Скажите, Женечка, вы счастливы? — спросила она вдруг, ставя перед женщиной бокал молока.
Евгения, прожевав чудный ужин и отложив в сторону вилку, ответила:
— Да, Калерия Ильинична. Я люблю Артема, и он любит меня!
Директриса вздохнула и сказала:
— Ах, любовь… Ее значение весьма преувеличено. Подумайте сами: из-за любви, вернее, ее отсутствия, Каин убил Авеля. Началась Троянская война. Произошли все революции — народ был уверен, что тогдашний правитель его презирает. Ах, любовь!
Она вздохнула, а потом произнесла:
— Кстати,
Женя, конечно же, не могла допустить, чтобы пожилая дама, и без того приютившая их, незнакомых людей, еще и постель им заправляла. Директриса согласилась с тем, что заправлять будет сама Женя, а она только подаст ей белье из шкафа. Когда она вытаскивала комплекты белья, из шкафа на пол вдруг выпала шкатулка.
Директриса усмехнулась, подняла ее и поставила на стол. А затем открыла — и Женя увидела связку ключей, перевитых красным кожаным ремешком.
— Судьба, что можно сказать! Это же ключи от Мухиной дачи! Признаюсь честно, что я уже давно сделала с этих ключей дубликаты, иногда беру их и… И гуляю там! По саду, по дому… там ведь сбоку имеется калитка, о которой эти напыщенные болваны-юристы ничего не знают. Через нее можно попасть на территорию Мухиной дачи, минуя хорошо закрытые центральные ворота. Ах, прогулки там… Это дает мне такой заряд энергии!
Ее телефон зазвонил, директриса вздохнула, бросив взгляд на дисплей, и сказала:
— Увы, мне пора! Сожалею, что оставляю вас в одиночестве, но завтра утром загляну к вам. Думаю, тогда автомобиль вашего супруга уже починят!
Она удалилась, оставив Женю в одиночестве. До этого директриса запихнула шкатулку обратно в шкаф и, осведомившись, что любят есть на завтрак ее гости, вышла прочь.
Женя прошлась по дому, вышла в сад. Мило, очень мило. Но все это не шло ни в какое сравнение с Мухиной дачей. Ее мысли возвращались к этому чудному месту. И к встрече в подвале. Теперь Женя окончательно уверилась в том, что от того, с чем она столкнулась там, угрозы не исходило. Или с чем…Даже если верить старым байкам и согласиться с тем, что это черт, не нашедший обратную дорогу в преисподнюю, то был это милый сельский чертик, не злодей и баламут, а проказник и дуралей.
Но это был не черт…И Женя дала себе слово, что выяснит, что же на самом деле происходит на Мухиной даче. И поможет тому, кто знал, как ее зовут!
Артем появился в начале одиннадцатого — смеркалось, но еще окончательно не стемнело. Первое, что он сказал жене с порога, было:
— Ты почему не отвечаешь на мои звонки?
— Но ты мне не звонил! — ответила Женя — и вдруг поняла, что мобильного-то у нее нет. А вспомнив, где его потеряла, она вздрогнула.
Ее мобильный остался лежать на ступеньках лестницы, что вела в подвал Мухиной дачи. Той самой лестницы, у подножия которой и появилось что-то волосатое и косматое…
Оказалось, что починка займет гораздо больше времени, чем изначально предполагалось. Артем был взвинчен не на шутку и костерил Толяна и его проделки.
— Мы даже протокол составили, благо что брат Девяткина в полиции работает. И он позаботится о том, чтобы Толяну, кем бы он ни был, все это так просто с рук не сошло. Мы его найдем, не сомневайся!