Венец творения
Шрифт:
Можно ли соскучиться по всему этому?
Да! Можно.
Более того, иногда для этого достаточно всего одного дня.
Господи, что же я буду делать, когда окончательно распрощаюсь со своим званием чистильщика и разрешением беспрепятственно выходить за пределы периметра? Подобно представителям нашей ищущей острых ощущений золотой молодежи стану искать щелочки в ограде? Изредка буду выбираться на волю, чтобы вдохнуть полной грудью этот отчетливо пахнущий смертью запах свободы?
Или все же смогу
Не знаю. Честно, не знаю…
Оплетенная кожаными ремешками рукоять меча удобно лежала в ладони. Чужая рукоять чужого меча. Незнакомая даже на ощупь: я чувствовал большим пальцем какой-то бугорок под оплеткой. На моем бывшем мече такого не было. Я слышал, что кое-кто вплетает в рукоять меча костяшку с пальца мертвяка — на удачу. Некоторые собирают клыки вампиров и делают из них варварские ожерелья, наделяющие, по слухам, своего хозяина скоростью и выносливостью самих этих тварей. А еще бывают оригиналы, пришивающие к курткам хвосты самолично убитых оборотней…
У чистильщиков, как ни у кого другого, много всяких примет и ритуалов.
Махнув своему напарнику, я свернул в ближайший переулок. Немного помедлив, Осипов последовал за мной.
— Ты куда? Они ведь вниз по проспекту пошли. Вон же следы…
— Они пошли по проспекту, — тихо отозвался я, прислушиваясь. Почудился мне тот шорох или нет?.. Вроде бы все спокойно. — А мы не пойдем. И в будущем не оспаривай мои действия. Помни: мы идем в такое место, где первая же ошибка неминуемо станет последней.
— Понял… А что, если разминемся?
— Если разминемся — повернем обратно и пойдем навстречу. — Ну вот, опять этот звук. Словно шуршит кто-то. — А теперь заткнись и быстро пошли отсюда.
Не рассусоливая, я повернулся и побежал вниз по улочке. Осипов послушно пристроился чуть левее и сзади, как и положено при работе парой… Проклятье, давненько уже я не работал с напарником. Отвык — и теперь не могу сосредоточиться. Эти его топот и пыхтение…
— Слушай, может быть, все-таки вернешься?
— Нет!
— Зря, — коротко ответил я, обходя взобравшийся на тротуар ржавый троллейбус.
На истрепавшемся водительском сиденье, хотя прошло уже столько лет, все еще виднелись бурые пятна. Через наполовину открытые двери я отчетливо их видел. На прогнувшемся металле просматривались старые и уже тронутые ржавчиной следы когтей.
Снова вернулось ощущение чужого взгляда. Не прекращая бег, я недовольно поморщился. И тотчас же удостоился вопроса от своего напарника:
— Что случилось?
— Ничего не чувствуешь? — задал я встречный вопрос.
— Да вроде бы нет… А что?
Я на минуту остановился, переводя дух. Перехватил поудобнее рукоять меча. Нет, все-таки мой клинок был лучше. Привычнее. Этот какой-то… сразу чувствуется, что чужой.
— Будто в спину кто-то уставился, —
Я заметил, что после этих слов Осипов тоже начал озираться с таким видом, будто ожидал, что в любой момент из ближайшей же подворотни может кто-нибудь выскочить… Правильно. В этих местах только так и надо себя вести. И желательно без всяких напоминаний.
— Но я никого не вижу….
— Я тоже, — хмыкнул я. — И тем не менее можешь не сомневаться: на нас кто-то смотрит.
Или кто-то смотрит на меня. Такое тоже вполне может быть… Только вслух я это признавать не собирался.
— Но почему тогда этот кто-то не нападает?
— Наверное, не считает нужным… — Я резко передернул плечами и, прежде чем Осипов успел задать очередной вопрос, пояснил: — Знавал я одно существо, которое вело себя именно так. Очень уж ему нравилось дразнить смертных…
— И кто же это был?
— Не важно…— Буравящий спину взгляд не исчезал. Я продолжал осматриваться по сторонам, хотя и знал, что обнаружить этого любителя подглядывать шансов практически нет. И это хорошо, потому что я не представлял себе, что бы мы стали делать, выйди тот, о ком я думаю, сейчас из-за угла. — Давай заранее условимся: если я прикажу тебе уходить, то ты уходишь. Не задаешь вопросы, не торчишь рядом, не кидаешься в атаку. Ты бежишь изо всех сил к воротам и не останавливаешься до тех пор, пока они не закроются за твоей спиной… Хорошо?
— Но…
— Хорошо? — невыразительно повторил я. И поднял меч, заметив смутное движение в соседнем дворике.
Не знаю, что услышал или о чем подумал Осипов, но он вздрогнул. И поспешно согласился:
— Ладно… Договорились.
— Ну раз договорились, — протянул я, — тогда доставай свой меч. К нам посетители.
Осипов снова вздрогнул и бестолково завертел головой. Ковыляющего к нам зилота он заметил, только когда тот вышел из переулка. И сразу же потащил из кобуры пистолет.
Я едва успел удержать его руку.
— Не надо! Лишний шум… Ты лучше Маринке пока позвони. Спроси, не выходил ли Водовозов на связь. И присматривай за тылами. Эта тварь может быть не одна.
Оставив своего напарника за спиной, я шагнул навстречу зилоту. Рукоять чужого меча лежала в ладони чуть-чуть непривычно, но я полагал, что это не будет столь уж серьезной помехой. Серебряные накладки на лезвии поблескивали в лучах солнца.
Зилот, словно не понимая, что его ждет, упорно ковылял вперед. Тянул свои руки к моему горлу, как будто рассчитывал, что я позволю до него добраться. Мертвенно-бледное лицо застыло в каменной неподвижности, лишь влажно поблескивали холодной чернотой неестественно большие глаза. Тварь прихрамывала сразу на обе ноги.