Венецианский купец
Шрифт:
— «Святая Дева Мария, дай мне сил, — тяжело вздохнул я, даже в мыслях пытаясь соответствовать ребёнку тех лет, хотя конечно цепь событий того, что произошло, была невероятной. Как из этого теперь выпутываться, я не знал сам».
Дядя Джованни, когда вернулся, сначала искренен верил, что я его разыгрываю, рассказывая небылицы, но когда я откинув мокрую тряпку показал ему голую попу и спросил:
— Это я тоже придумал?
На что он закатил глаза и попросил всех святых оградить его от таких родственников, от которых не знаешь, чего
— Завтра ещё одна встреча, — мстительно добил я его напоследок, — утром нужно быть во дворце.
Он взмолился ещё истовей, под мои смешки, перемежаемые стонами боли.
На следующий день всё повторилось, только с одним отличием. Поняв, что переговоры в очередной раз заходят в тупик, султан предложил остаться в оазисе на ночь. Причем крестоносцев, которые прибыли за королём налегке, он предложил обеспечить едой и питьём за свой счёт. Ричард конечно согласился. Вечером же, в его палатку низко кланяясь, заглянул какой-то араб сказал, что султан хотел бы поговорить со мной. Я посмотрел на короля, поскольку формально прибыл в его свите, и тот хмыкнув, разрешил мне пойти.
В палатку, отдельно стоящую ото всех, пройдя три кольца охраны, я зашёл с трепещущим сердцем. Видеть и разговаривать с легендой арабского мира было необыкновенно.
— Великий султан, — я низко поклонился ему.
Салах ад-Дин, ещё один молодой подросток, сидевший за ним, а также около десяти советников и личной гвардии, вот и всё, кто здесь был, то есть мы практически остались с ним наедине.
— Не откажешь мне в ещё одной партии? — мягко предложил он, и я конечно же согласился.
Мы сразу же сели за доску и спустя час, я снова у него выиграл. Лицо султана не дрогнуло, и он предложил ещё. Отказывать было как-то не прилично, как впрочем и выигрывать у него, но я согласился.
Очнулся я только тогда, когда за стенами шатра стала оживать жизнь, а я, поставив очередной мат, понял, что стало светлее, не смотря на горящие вокруг нас свечи. Похоже мы просидели с ним за партиями всю ночь.
— О ездок, что мчался вскачь на верблюдице весь день
И весь вечер и всю ночь продолжал свой трудный путь!
У предгорья Арафат поклонись святым местам -
Там Муаррафу привет и Мухассабу привет.
Продекламировал я стих известного арабского поэта Абу Таммам и отодвинул доску от себя, показывая, что устал.
Лицо султана дрогнуло и он провёл по нему ладонями, словно смывая наваждение этой ночи. Затем умным взглядом посмотрел на меня, тихо спросив.
— Что такой бриллиант, делает среди западных варваров?
— Учусь великий султан, — я развёл руками, — хочу постичь весь мир. Если бы не это, как иначе я бы оказался здесь? На пороге собственного дома не понять всех замыслов Всевышнего.
Он прикрыл глаза.
— Ты можешь донести до своего дяди, с которым прибыл сюда, мою просьбу? — внезапно спросил он.
— Я могу не только её донести, о великий султан, — осторожно
— Мне приходится воевать на три фронта, — неожиданно признался он, — и сейчас испытываю стеснение в средствах. Я знаю твоего отца, неоднократно вёл с ним дела. Поэтому ответь, сможет ли он ссудить мне двадцать тысяч динаров?
«Сумма огромная, почти девяносто два килограмма золота, — по спине пробежал холодок, — уже не говоря о том, что договариваться с султаном, против которого идёт крестовый поход, мягко говоря не по христиански. Тут может пахнуть Папским отречением от церкви».
Я задумался. До конца навигации этого года времени было впритык, но если просит сам султан, значит у него и правда имелись проблемы.
— К сожалению этот вопрос касается не только денег, поэтому без слова отца я не могу решить его самостоятельно. Если я отправлюсь к отцу в Константинополь и спрошу его об этом лично и привезу ответ, вас это устроит великий султан? — я поднял взгляд, на ожидающего моего ответа Салах ад-Дина.
— Это в твоих силах? — удивился он.
— Я свободен, словно ветер, — улыбнулся я, сильно надеясь, что это так и есть.
— Тогда я был бы лично признателен тебе, если бы ты это сделал, — твёрдо сказал он, доставая запечатанное письмо в деревянном тубусе, — здесь мои предложения.
— Тогда я благодарю вас за игру, великий султан, — я едва поднялся на затёкшие ноги, и принял тубус из его рук, засовывая его за пазуху и затыкая там за пояс, — поспешу в шатёр западного короля, узнаю его планы и как только мы вернёмся в Акру, я отбуду.
— До встречи, — он махнул рукой, позволяя мне идти, и я кланяясь, задом вышел за полог его шатра.
— Что думаешь, Аль-Азиз? — султан повернулся к своему сыну, который неподвижно и молчаливо сидел за его правым плечом всю ночь.
— Себе на уме и опасен в будущем, вот моё мнение великий султан, — тот низко поклонился, — впрочем, как и все венецианские торгаши.
— Много ты видел торгашей, даже среди наших купцов, которые по памяти читают Коран или Абу Таммама цитируют?
— Не встречал великий султан, — честно признался парень.
— Или думаешь, я ему поддавался в игре?
— Уверен, что нет, великий султан.
Салах ад-Дин задумался.
— Если выполнит что обещал, сыграю с ним ещё раз.
Подросток склонился в поклоне.
— Идём, нужно совершить намаз, и освежиться, перед встречей с западным королём.
Вся свита молча направилась за ними.
Глава 15
В палатку я вошёл, когда рыцари ещё спали, лишь оруженосцы пробудились и выполняли свои обязанности. Поэтому я плюхнулся на свободное место и постарался заснуть, хотя конечно, это было очень тяжело сделать. Мозг прокручивал в голове партии и сон всё не шёл, так что, когда встал король, пришлось подниматься и мне.