Венецианский призрак
Шрифт:
– Но постойте! – Настя совершенно растерялась. – Я же сама утром их видела! Здесь точно кто-то ходил! Может, следы растаяли?
– Это вряд ли! – отозвался охранник, который уныло топтался рядом, было видно, что вся эта тягомотина ему уже наскучила. – Я сейчас у Андрея спрошу, что он там на камерах увидел.
– Да! Да! Непременно спросите! – Настя растерялась. – Но как же так?
– Сейчас! – Охранник махнул рукой и связался по рации с напарником. – Андрюха, ну, что там? Малахитовая,
– Нет! Все чисто! Просмотрел записи со вчерашнего дня, как ее домработница уехала вечером, так больше никого и не было. Затем хозяйка утром вышла, походила по двору и к нам пришла.
– И все? – переспросил охранник, а Настя не верила своим ушам.
– Все.
– Ясно. – Охранник прервал связь и посмотрел на Настю: – Андрей говорит, нет никого.
– Может, нам дом проверить? – перебил его мрачный гэбээровец. – Раз уж приехали.
– Проверяйте дом! – Настя уже находилась на грани истерики. – Значит, он забрался в дом, пока я к ним на пост ходила!
– Ну, хорошо, ждите здесь. – Было видно, что гэбээровец очень недоволен, но вслух он, конечно, ничего не сказал.
Настя и охранник послушно остались у двери дома, в то время как два бойца из группы быстрого реагирования взяли у Насти ключи и вошли внутрь. Примерно через полчаса они вернулись во двор.
– Пусто, – отмахнулся мужчина, – камеры у вас дома просмотрели, не было никого ни ночью, ни утром.
Настя уже порядком замерзла, поэтому предложила всем пройти в дом и обсудить сложившуюся ситуацию.
– Да некогда мне, – отмахнулся охранник с пропускного пункта. – Андрей там один уже столько времени, мне возвращаться надо. Все равно же не было никого.
И не прощаясь, он пошел прочь.
– Мы тоже поедем. – Мрачный мужчина нахмурился. – Дамочка, вам надо как-то внимательней, что ли, быть. Счет за ложный вызов, вы, конечно, оплатите, но к чему было нас гонять без повода?
И, тоже не прощаясь, мужчины развернулись и пошли к своей машине, а Настя осталась стоять посредине двора как оплеванная.
С одной стороны, она была возмущена, что в коттеджном поселке такого уровня, как «Северная Корона», так с ней разговаривали. Все-таки у них на территории не больше двадцати домов, и можно вести себя с собственниками как-то более уважительно, соответственно статусу. Но, с другой стороны, она действительно больше не видела чужие следы, те, что так сильно напугали ее утром, и понимала возмущение мужчин, которых она задергала своими видениями. Со стороны она, наверное, вообще напоминала психически неуравновешенную женщину.
– Они решили, что я пью или курю дурь какую-нибудь, – пробормотала Настя и уже сделала шаг в сторону двери, когда к ней во двор через до сих пор открытую калитку заглянула пожилая
– Вы кого-то ищете? – У Насти сердце ухнуло в пятки, она была натянута как струна, и любое незнакомое лицо сегодня выводило ее на отрицательные эмоции.
– Я раньше работала здесь, домработницей, – женщина смущенно улыбнулась, но продолжала топтаться у входа, – а сейчас у соседей была, спрашивала, может, им работница нужна.
– Мне нужна! – Настя подбежала к женщине. – Вы не представляете, как я рада! Я!.. Я!.. Пойдемте в дом! Там поговорим!
Анастасия обняла обалдевшую от такого приема женщину за плечи и повела ее за собой в дом.
– Раздевайтесь! Раз вы здесь работали, то все знаете! Проходите в гостиную! – Настя скинула верхнюю одежду и обувь и помогла раздеться женщине.
Она так обрадовалась, когда домработница пришла к ней сама, что даже на время забыла об этой странной истории с пропавшими следами на снегу.
Женщина разделась и прошла следом за Настей.
На вид бывшей домработнице Михаила Михайловича было лет шестьдесят, полная, высокая женщина, с огромными рыхлыми руками и большим красным лицом. Короткие липкие волосы прилипли к ее лбу, а огромные голубые глаза были похожи на глаза больной и печальной коровы.
– Как долго вы работали у Михаила Михайловича? – Настя усадила домработницу в кресло, а сама села напротив нее на диван.
– Около трех лет, – тихо ответила женщина.
– Вы застали тот самый момент, когда у них дочь утонула? – Все-таки Насте не давала покоя эта история, да и кого такая жуть может оставить равнодушной, даже если ты из-за всех сил делаешь вид, что тебя это не касается.
– Нет, я как раз тогда была в отгуле, а потом они уехали, и возвращаться уже было некуда.
– Но как же? – удивилась Настя. – Михаил Михайлович мне говорил, что вы и после их отъезда все это время еще ухаживали и за зимним садом, и за самим домом. Разве это не так?
– Конечно, так, – покорно согласилась женщина, – но как домработница я же уже не работала, скорее как приходящая уборщица.
– Как вас зовут? – наконец-то сообразила познакомиться Настя.
– Светлана Викторовна, – протрубила женщина.
– А лет вам сколько?
– Пятьдесят один.
– Хорошо. – Настя удивилась, что Светлана Викторовна оказалась намного моложе, чем она предполагала. – Так чем вы занимались у Михаила Михайловича?
– Я прибирала таунхаус три раза в неделю, стирала белье, готовила и ухаживала за зимним садом.
– А кто ездил за продуктами в магазин? В прачечную? Ну, за садом во дворе ведь тоже кто-то смотрел?
– Да, у них еще были няня и садовник, он же был и водителем, – отозвалась Светлана Викторовна.