Венера из меди
Шрифт:
– Нет, Марк, – сказала Елена, – мы будем друзьями, я ничего не могу с этим поделать, но ты никогда не заставишь меня остаться!
У нее не было времени завершить. Прежде чем она успела полностью растереть меня в пыль, кто-то еще начал стучаться в мою дверь. Петроний снова пошел открывать. Я мог вообразить его ужас, если он встретит еще одну мою подругу, ухмыляющуюся на пороге… Я скривился и собрался идти ему помогать. Прежде чем я успел что-то сделать, он ворвался в комнату.
– Есть повод для паники, Марк. Ты можешь выйти?
Мой уравновешенный друг выглядел очень
– Это отряд проклятых преторианцев! Только Марс знает, что за этим последует, но, очевидно, ты просил Тита захватить его обеденную салфетку, чтоб попробовать твою рыбку…
Все шло к социальной катастрофе.
Я подмигнул Елене.
– Отлично! Ты намерена просто стоять там, вся такая красивая, или мы объединим наши усилия?
XLIV
Она выручила меня. Ей это пришлось сделать. Она была совестливая девочка. Она не рискнула бы оставить Тита Цезаря в затруднительном положении с компанией буйных плебеев. Елена скрипнула зубами, я усмехнулся ей – и в течении одного вечера, по крайней мере, у меня была сенаторская дочка, чтоб служить в качестве хозяйки вечеринки. Я не ждал, что она станет готовить, но она знала, как со всем надо управляться.
Члены моей семейки не видели причин отказываться от своих привычек, только потому что я заполучил в гости сына императора. Тит уже втиснулся в комнату, и теперь выглядел испуганным, прежде чем Елена и я смогли появиться и приветствовать его достаточно изысканно, как он привык ожидать. Мои родичи немедленно сцапали его и усадили на табуретку с миской оливок на коленях, чтоб он мог полюбоваться, как готовят его палтуса. Дальше все пошло своим чередом, не ожидая меня, Елена стала проверять готовность рыбы кончиком ножа, Петрений сунул мне в руки кубок с вином, и общий хаос удвоился, в то время как я болтался словно мышь-полевка, утонувшая в ливень.
Через пять минут и одну чашу дешевого вина из Кампании Тит ухватил правила поведения в доме, и присоединился к кричащей ораве, дающей советы. Никто из моей семьи не был снобом, его приняли как одного из нас. Большинству из них была более любопытна некая высокородная особа, что склонила свою надушенную голову к моей импровизированной кастрюле.
Преторианцам пришлось ждать снаружи. По счастью, когда женщины из семьи Дидиев приносят булки для вечеринки, они приносят их достаточно, чтоб отослать несколько корзинок, если какой-нибудь высокопоставленный гость придет с телохранителями.
– Какой соус? – пробормотала Елена, макая палец.
– Тминный.
– Почти безвкусный.
Я посмотрел в рецепт – один из тех, что я украл у самой же Елены. Она глянула мне через плечо и узнала свой собственный почерк.
– Ты негодяй!.. Здесь написано скрупул 121 . Я положу больше – ты их раздавил?
– Ты пробовала молоть тминные зерна? Они там сидят и смеются над тобой.
Она подняла голову от мешочка.
– Не лезь под руку, я делаю так!
121
скрупул (лат. scrupulum) –
– Ты подручный. Я шеф-повар – я. И вина будет моя.
Я попробовал что получилось.
– Островато немного!
– Это горчица и перец.
– Заболтай туда ложку меда, пока я буду его сгущать.
– Этот парень знает толк! – крикнул Тит, такие гости мне по вкусу.
– Мой младший брат такой самостоятельный, – похвалилась Юния (которая всегда зовет меня не иначе, как безруким клоуном). Я поймал взгляд Елены. Моя сестра Юния очень гордилась своим приличным поведением и хорошим вкусом, но во всяком случае, на любом семейном сборище она казалась грубой и неуместной. Я был рад обнаружить, что Елена смотрела на Майю, сумасбродку, с которой они уже успели сдружиться.
Нам потребовалось четыре человека чтоб вынуть рыбу из таза. Я зацепил концы сеток для варки капусты ложкой, сваренный палтус оказался достаточно крепок, чтоб быть вытащенным целиком, и положить на кельтский щит моего брата, который держал Петроний. Когда мы пытались снять сетки для капусты, жар от рыбы прошел через металл щита, и обжог ему руки. Петроний стал жаловаться, но мы сказали ему, что это проверка на твердость характера.
– Будь аккуратен с выступом на наружной стороне щита!
– О боги! Марк, я что, должен держать поднос с рыбой весь вечер? Как я могу положить его с этим умбоном внизу?
Мой шурин Гай Бебий, таможенный чиновник, вышел вперед. Гай Бебий (который не желал, чтоб его поминали меньше чем обеими именами) осторожно поставил железную кастрюлю на стол. Петроний опустил щит шишкой в эту кастрюлю, которая поддерживала щит теперь довольно устойчиво. У Гая Бебия вышло что-то наподобие вазы для фруктов на тонкой ножке.
Мой шурин, должно быть, тайно запланировал этот удачный ход, как только пришел сюда. Такое коварство.
Палтус выглядел великолепно.
– О, Марк, отлично! – крикнула Елена, продемонстрировав хоть какое-то подобие приязненности.
Теперь, когда компания увеличилась, начались обычные проблемы вечеринок: нехватка тарелок и стульев. Тит пытался убедить всех, что совсем не против сидеть на полу на корточках, и вместо тарелки пользоваться салатным листом, но моя мать настояла на соблюдении приличий. Пока ма взяла на себя обязанность нарезать палтуса, я отправил Майю, у которой не было никаких тормозов, после вина на голодный желудок, собирать по соседям взаймы табуретки и миски.
– Большинство остальных квартир пусты, Марк. Этот дом – храм для призраков! Я взяла это у пожилой женщины наверху, ты знаешь о ком речь?
Я знал.
Вы, должно быть, помните, чем семейство Гортензиев потчевало Присцилла на их вечеринке, и вам, наверно, будет интересно знать, что было у меня:
РЫБНЫЙ УЖИН, ДАВАЕМЫЙ В ДОМЕ М. ДИДИЯ ФАЛЬКО
Салат
Палтус