Венхра. Книга первая. О плохих людях и странных обстоятельствах
Шрифт:
– А то ты за столько лет не привык как будто! – в шутку сердился Захар. – Дольше всех тут работаешь, и всё никак не наработаешься!
– Это разве работа, сторож? Это курорт, а не работа! В охрану всегда идут лентяи. Вот и я тут лодырничаю.
– Зато нас усмотрел, молодец. Я думал ты тут и правда уже только спишь! – похвалил его Захар. – Знаешь что? Я тебя тут начальником сделаю, будешь ходить с проверками по ночам, сторожей будить, да ругать их!
– Ругать-то я могу! Если зарплату сохранишь, то пойду, конечно, и в начальники. А если оклад вообще больше станет, так не пойду, а побегу!
Они шли по мрачной аллее в сторону обгоревших руин, где когда-то стояла церковь.
– Не могу, конечно, обещать, Сан Саныч, не могу. Сам понимаешь, лишнюю копейку никто платить
– Зато у меня есть ружьё! – сказал Сан Саныч.
– Я тебе не про это. А про то, что ввиду возраста не могу я больше так рисковать тобой. Сиди дома. Можешь к остальным в гости ходить сюда. Вот, Тихон, будет вместо тебя. Ноябрь закончится, деньги получишь и всё, хватит. Сиди дома. Зима холодной обещает быть.
– Жопа! – сказал Сан Саныч.
– Она самая. Ну, что поделать.
– Ты сам-то, когда сваливать надумал?
– Это тебе Клим уже растрепал? Не знаю, как дела в порядок приведу, чтобы душа не болела, – сказал Захар.
Тихон насторожился. Неужели Захар собирается уехать отсюда?
– Ну, дело твоё. Если твой товарищ хорошо себя проявит, то можешь хоть сейчас валить, предатель, – негодовал Сан Саныч.
– Весной Ева школу закончит, и тогда всё и решим.
– Тогда всё твоя фрау и решит, – шутил Саныч.
Они подошли вплотную к сгоревшей церкви. Здесь не было ничего примечательного – сырые, обгоревшие дочерна, брёвна, остатки каменного фундамента. Обычное пепелище, которому уже несколько десятков лет. Развернувшись, они пошли другой дорогой, к небольшой, практически незаметной, сторожке, около которой стояла большая поленница дров и куча угля. Из трубы маленькой избушки валил чёрный дым. Они зашли внутрь и втроём еле поместились в маленьком комнате. В углу стояла печка-буржуйка, рядом был стол и скамейка. На столе лежал кнопочный мобильный телефон, электрический чайник и настольная лампа. Здесь даже было электричество.
В сторожке было три больших окна, через которые просматривалась основная часть кладбища, вплоть до самых ворот. В некоторых местах удачно горели уличные фонари, в свете которых можно было рассмотреть руины церкви и некоторые могилы. Позже Захар объяснил, что сторож здесь необходим для того, чтобы вандалы или грабители не уничтожали и не расхищали древние памятники, могилы и склепы, которые представляют собой некоторую культурную ценность. Но сторожить нужно было особенно тщательно, даже руины старой церкви, ведь за всё приходится нести большую материальную ответственность в случае пропажи, либо порчи чего-либо. Ни ответственность, ни мрачность места не пугали Тихона. А вполне реальная зарплата и крыша над головой очень радовали недавнего заключённого.
– А как там Корягины, не решились, кто на постоянную встанет? – интересовался дед.
– Корягины пока на замене. Кто-нибудь, думаю, встанет в смену, если я уеду. Если что, Клим решит, он за главного останется.
– Ну ладно. Если что, то я подсоблю.
– Не сомневаюсь, – сказал Захар. – А тебе, Саныч, выговор! Вышел из коморки, а телефон с собой не взял!
– Виноват, – сознался Саныч. – Я ещё очки дома забыл, но тебя-то разглядел, когда близко подошёл.
– У меня нет слов. А ещё оставить тебя просишь! Ноябрь дорабатываешь, и давай на пенсию. Сам понимаешь, здесь всё строго. Иди за очками, мы тут посидим. Я расскажу Тихону про работу.
– Может, поработаю ночь без них?
– Иди, иди. Я всё Тихону пока объясню.
– Скотобаза, – сказал старик.
Немного поворчав, старик пошёл домой за очками.
Тогда-то Захар и поведал Тихону про ценность здешних руин и могил, и про строгость выполнения обязательств. Рассказал он, что график работы – сутки через трое. И за это время можно открывать ворота на кладбище лишь в определённые часы, и постоянно следить за тем, чтобы посетители не лазили на руины церкви и не оскверняли старые, да и новые могилы. Сторож должен держать в чистоте местное хозяйство – зимой чистить снег у входа и у центральной аллеи, выбрасывать мусор и старые, пришедшие в негодность, венки.
Тихон согласился на все условия. После того, как Саныч вернулся с очками, мужчины вышли из сторожки, и обошли всю территорию кладбища. После тщательного обхода все разошлись – Саныч вернулся в сторожку разгадывать кроссворды, Захар ушёл к семье, а Тихон поспешил в свою мрачную берлогу, где, растопив печь, лёг на неё не раздевшись, сняв только обувь. Наконец-то жизнь налаживается – думалось ему перед сном.
* * * *
В понедельник Максим вышел на работу здоровым и энергичным. В воскресенье он даже успел посетить спортивный зал, и приятная ломота в мышцах говорила о том, что занятия прошли успешно. Он старался не пропускать тренировок, и держал себя в тонусе. А что касается увлечения алкоголем, то он утешал себя тем, что не так уж и часто напивался до такого состояния, когда на утро сильно болела голова.
После случая с бомжом он, на некоторое время, решил прекратить излишние возлияния. В глубине души он свой поступок оправдывал, ведь в очередной раз он смыл с лица Земли небольшой комок грязи, которых осталось ещё много, но уже хорошо, что на одну смердящую единицу меньше. Вполне возможно, в ближайшем будущем, придётся устранить ещё какую-нибудь опухоль на теле планеты, но всё зависело от спроса, а спроса пока не было. Но в осведомлённых кругах ходили разговоры о том, что компания переживает не лучшие времена, поэтому затишье было вынужденным, дабы не привлекать лишнего внимания к вышестоящим заинтересованным лицам. Но эти проблемы Максима пока не касались.
Несмотря на общее бодрое настроение, Чижов не знал чем занять себя на работе. Компьютерные игры ему ужасно надоели, а ничего нового в убийстве времени он придумать не мог. Поэтому он просто сидел и разбирал дорогую, ещё исправную ручку на детали. Её ему подарили коллеги на День рождения. Он думал о том, чем бы заняться сегодня на работе и вечером дома. Причём заняться тем, что в итоге не привело бы к распитию спиртных напитков. С планомерным течением времени, тяжкие думы завели Максима в область неприятных размышлений не только о ближайшем будущем, а о будущем вообще. Он вспомнил вчерашний телефонный разговор с матерью, с её требованием продолжения рода и прочей стариковской ерундой. Обычно, весельчака и балагура, коим Максим по своей сути являлся в лучшие времена своей жизни, не задевали такие еженедельные разговоры, но на эту осень видно что-то в мужчине сломалось, и он перестал отшучиваться, а стал прислушиваться к словам мамы. Да, к сожалению, не редко его стало настигать понимание того, что внутри него действительно что-то сломалось, так же, как только что сломалась хорошая перьевая ручка в его неумелых руках. Он пытался её собрать заново в рабочее состояние, но у него ничего не получалось. За этим занятием его застала Лена.