Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо
Шрифт:
– Какая разница! Раком легких я вряд ли успею заболеть перед смертью, – ехидно заметила Алиса, уселась на переднее сиденье и подула на озябшие ладошки – варежки она тоже оставила в мастерской.
Дербеш включил печку.
– Ну что, радость моя! В последний путь, – сказал художник. Алиса вздрогнула и спрятала лицо в меховой воротник пальто.
Сотовый телефон разбудил Жданова, который решил слегка вздремнуть. Он встрепенулся, ответил на звонок, доложил, что «молодые» выехали в сторону балетной школы, и ткнул пальцем в монитор.
– Ой! Кажется, прима сюда чешет, – растерянно сказал он.
Дверь в кабинет Бурмистрова открылась,
– А где Бурмистров? Что здесь происходит, вашу мать? – не слишком аристократично поинтересовалась она.
– Спецоперация, – доложил Жданов.
– Какая еще спецоперация? Кто позволил? Это переходит все границы! – отчеканила Василиса и метнула в Зотову взгляд, полный ненависти. – Вы не имеете права тут находиться. Я же просила! По-человечески просила не трогать меня до Нового года. Убирайтесь вон!
– Мы здесь, чтобы защитить вашу дочь. Ей угрожает опасность, – ровным голосом сказала Елена Петровна. – Нам стало известно, что Юлиан Дербеш активно подстрекает вашу дочь к самоубийству.
– Господи, откуда вы взялись? Откуда? Алисе в самом деле будет угрожать опасность, если вы не уберетесь отсюда! – закричала Василиса.
Берн неожиданно притихла, села на диванчик, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Елена Петровна пересела к ней, обняла за плечи и прижала к себе:
– Все будет хорошо. Не переживайте! Мы позаботимся о вашей дочери. С ней ничего не случится.
– Уезжайте, я прошу вас, – всхлипывала Берн. – Вы ничего не знаете. Вы просто не понимаете.
– Так объясните, что я должна понимать? – попросила Зотова. – Объясните мне наконец, что происходит?
Берн подняла на Елену Петровну заплаканные глаза, некоторое время рассматривала ее, словно видела впервые:
– Мы придумали с Иваном Аркадьевичем спектакль для моей дочери. Юлиан нам помогает. Дербеш не желает моей дочери смерти. Я его наняла. Он – актер и делает то, что ему велено. Задача Дербеша – подсказать Алисе правильный способ самоубийства.
– Что, простите? – Зотова ошарашенно уставилась на Берн. Жданов присвистнул. Василиса вытерла слезы тыльной стороной ладони:
– Это все игра! Я нашла у дочери дневник, где Алиса писала, что хочет покончить с жизнью. Дочка планировала это сделать в новогоднюю ночь. Алиса описывала в дневнике все свои приготовления. Как платье купила нарядное, туфли и новое белье. Из дневника было понятно, что настроена она решительно. Весь ужас в том, что Алиса – скрытая самоубийца. Она входит в группу самоубийц, которые доводят дело до конца в девяноста процентах случаев. Представьте весь мой ужас! Я пыталась достучаться до Алисы, разговорить ее, приблизить к себе – ничего не вышло. Она словно в шорах и на контакт не идет. У истинных самоубийц суженное сознание. Они видят мир как в объектив фотоаппарата. У них есть цель, и они упрямо к ней идут. От отчаяния я обратилась к Варламову за помощью. Мы были раньше знакомы, но тут я случайно узнала, что он занимается частными реалити. Пишет сценарии шоу, которые могут изменить судьбу. Честно говоря, я не слишком в это верила, пока не пообщалась с ним. У меня к тому моменту был свой сценарий в голове: я хотела, чтобы режиссер придумал спектакль, который развернет Алису лицом к жизни, покажет дочке многообразие красок мира. Все банально: ее должны окружить поклонники и обожатели, пусть даже фальшивые. Я рассчитывала, что если дочь почувствует себя желанной, то передумает уходить из жизни.
Варламов проанализировал дневник и отверг мою идею. Он считает, что всеобщее внимание даже если и
– Варламов придумал другой сценарий? – спросила Елена Петровна, хотя и сама прекрасно знала ответ. Все сценарии Ивана отличались большой оригинальностью. В душе вскипала злость – она ненавидела эти игры режиссера.
– Да, Варламов предложил мне другой сценарий. Смысл его в том, чтобы дать Алисе сделать то, что она хочет. Алиса не знает и не узнает, что мы ее тайно страхуем и приготовили для нее небольшое представление, которое должно напугать девушку. Алиса не пострадает, но должна испугаться, чтобы навсегда забыть о своих намерениях. После того как она «совершит самоубийство», у нее будет иллюзия, что она действительно умерла. Варламов с помощью специальных средств, декораций и своих актеров покажет дочери, что ее ждет после смерти. Спектакль о смерти должен возродить Алису к жизни. Роль Дербеша в этом сценарии ограничивается тем, что он должен подсказать Алисе тот способ самоубийства, который не причинит ей вреда. Его выбрали на роль потому, что Юлиан – единственный человек в этом мире, которому моя дочь доверяет. Она влюблена в художника.
– Дербеш подведет ее к нужному окну, под которым вы положили страховочные подушки? – догадалась Зотова. Берн кивнула. – Кошмар, – устало вздохнула Елена Петровна и зажмурилась, чтобы прийти в себя. – Кошмар. Какой кошмар… Как вы могли на это согласиться? Иллюзию вы с помощью наркоты собираетесь создавать? Дербеш даст вашей дочери какой-то галлюциногенный препарат?
– Пары затяжек косяка вполне достаточно. От хорошей травы еще никто не умирал. А что мне оставалось делать? – подняла на нее усталые глаза Берн. – Закрыть дочь в психушке? Чтобы Алиса вышла оттуда овощем или покончила с собой из чувства протеста? А пресса? Вы представляете, что написали бы все СМИ, если бы узнали? Они бы и меня, и Алису потом полоскали несколько месяцев, жизни бы не давали. Что бы вы на моем месте сделали, если бы узнали, что ваш ребенок хочет уйти, а вы не в состоянии это решение изменить?
– Не знаю… – честно призналась Елена Петровна. – Но это же чудовищно! Играть жизнью своей дочери?! Доверить ее жизнь режиссеру реалити-шоу?!
– Варламов – гениальный режиссер. Разве не чудовищно будет, если Алиса на самом деле покончит жизнь самоубийством?! Кто мне вернет дочь?
– Малейшая ошибка, и вы лишитесь ее.
– Я всецело доверяю Ивану Аркадьевичу. И сама держу руку на пульсе. Я контролирую процесс. Умоляю, не мешайте мне! Хотите, я дам признательные показания? Хотите, я возьму вину за убийство Земцова на себя? Все, что угодно, но дайте мне возможность спасти мою дочь!
– Послушайте меня, Василиса Андреевна, у нас с вами одна цель. Я тоже хочу спасти вашу дочь. Я знаю, что вы не убивали Земцова. Вас заманил в эту квартиру убийца. Но вы одного не понимаете: руку на пульсе держите не вы и даже не Варламов, а он – убийца Вероники Колесниченко. Уверяю вас, преступник сделает все возможное, чтобы сценарий пошел совсем не так, как вы планируете. Я больше скажу, спектакль ваш уже идет совсем не так, как вы задумали. Знаете, как мы условно называем убийцу? Шутник. Вы верно в свое время заметили, что все события, которые происходят, направлены против вас, и у нас есть все основания полагать, что следующая жертва Шутника – ваша дочь.