Венок кентавра. Желтый свитер Пикассо

Брикер Мария

Елена Петровна бережно поставила цветы обратно в вазу, уютно устроилась в кровати и закрыла глаза.

Звонок в дверь прозвучал, как атомный взрыв. Елена Петровна вскочила с кровати и бросилась в прихожую.

На пороге стоял Варламов с чемоданом и объемным пластиковым пакетом.

– Здрасьте, приехали. Опять вы? – растерялась Елена Петровна.

– Забыл сказать вам спасибо за ужин. Симпатичная сорочка, вам идет, – широко улыбнулся Иван Аркадьевич. Зотова охнула, смутилась и метнулась в комнату. Режиссер воспользовался удачным моментом, проскользнул в квартиру и направился в кухню. – Решил у вас заночевать, – крикнул он, шурша чем-то подозрительным. –

Не люблю гостиницы.

– Ну, знаете ли… – Зотова набросила халат и, негодуя, ворвалась в кухню. Варламов деловито выгружал из пакета на стол продукты. Чарующие запахи деликатесов и свежего хлеба расползлись по помещению.

– Да, я хам, но что поделаешь, голубушка, вам придется с этим смириться, – пропел Варламов и поставил чайник на огонь.

– Подкупить меня хотите? – тревожно глядя на ароматную ветчину и черную икорку, спросила Зотова и сглотнула слюну.

– Просто покушать хочу. Я не наелся, – нагло заявил Иван Аркадьевич.

– На ночь есть вредно, – буркнула Елена Петровна.

– Вот и не ешьте. А я, с вашего позволения, перекушу. На нервной почве зверский аппетит разыгрался. Вы ложитесь, душа моя, за меня не беспокойтесь. Простите, что разбудил. Сам-то я давно уже по ночам не сплю. Бессонница.

– Я постелю вам на диване, но завтра извольте переехать в гостиницу, – смилостивилась Елена Петровна и, окинув режиссера презрительным взглядом, гордо удалилась.

А с кухни тянулись чарующие запахи деликатесов и свежего хлеба. Хотелось, очень хотелось взять табуретку и стукнуть Варламова по голове! Елена Петровна пошарила под кроватью, нашла старую двухкилограммовую гантель, смахнула с нее пыль и паутину и бережно положила под подушку. На всякий случай. Вдруг всемирно известный режиссер удумает покуситься на ее честь? Старый, но кто знает, что в голове у этих режиссеров… Впрочем, не такой уж и старый, подумала Зотова и нежно погладила лежащую под подушкой гантель.

* * *

Елена Петровна открыла глаза. В комнату заглядывало уютное раннее солнце. Рядом с кроватью стоял Иван Аркадьевич с подносом.

– Пора вставать. Я приготовил вам завтрак, душа моя, – игриво улыбнулся он, поставил поднос на тумбочку и вышел. Зотова села… И долго смотрела на поднос круглыми глазами, пытаясь осмыслить, что же произошло. Завтрак включал в себя черный кофе, порезанные фрукты, изящно разложенные на тарелочке, сок апельсиновый и бутерброды с черной икрой в количестве четырех штук.

Есть почему-то не хотелось. И кофе не хотелось тоже. Хотелось срочно похудеть килограммов на тридцать, сделать маникюр и новую стрижку, такую живенькую, «барашком». Купить пару новых кофточек, нарядных, грудь-то у нее – вполне! Елена Петровна привстала на кровати, вытянула шею и посмотрела на себя в зеркало-трюмо.

«Лучше паранджу купи, старая курица», – пришла к выводу Елена Петровна и ухватилась за бутерброд.

Варламов пил кофе на кухне. Выглядел он бодрым и свежим. Приятно пахло дорогим одеколоном и кремом для бритья. Елена Петровна грохнула поднос в раковину вместе с чашкой и пустыми тарелками и села на табуретку напротив.

– Спасибо за завтрак. Можем ехать. В клинику я позвонила, нас ждут, – сухо сказала она.

– Причесываться, значит, не будете, – невинно приподнял бровки режиссер, – что же, тогда едем, – улыбнулся он и проследовал к выходу.

«Да что он себе позволяет! Ишь, понимаешь! Ишь», – возмутилась Елена Петровна, пригладила волосы и проорала:

– Варламов, вы забыли свой

чемодан!

Внизу их ждала машина с шофером, новенький «Вольво» цвета металлик – как выяснилось, Иван Аркадьевич нанял водителя на весь день. «Транжира», – подумала Зотова, плюхнулась на мягкое кожаное сиденье и удовлетворенно крякнула.

* * *

Дежурный доктор психиатрической больницы, где находился на излечении Клим Щедрин, встретил их у двери в свой кабинет с распростертыми объятиями.

– Рад Герман Петрович, – пожал он руку Варламову.

– Иван Аркадьевич Варламов. Я тоже рад, – дружелюбно улыбнулся режиссер.

– Да, да, – сказал доктор, протянул руку Зотовой и представился: – Герман Петрович Рад.

– Очень приятно, майор Зотова. – Елена Петровна пожала доктору руку и продемонстрировала свое служебное удостоверение, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Варламов резко отвернулся, с увлечением разглядывая что-то на голой стене.

– Чем могу служить? – Доктор проводил их в кабинет. – Присаживайтесь, будьте как дома, – мило улыбнулся он. Прошел к своему креслу и задумчиво стал ковыряться пальцем в дырке кожаной обивки спинки. О посетителях он как будто забыл.

– Мы по поводу одного вашего пациента, Клима Щедрина, – сразу перешла к делу Зотова.

– А что такое? – очнулся психиатр.

– Во-первых, почему нас к нему не пустили? Во-вторых, мы хотим, чтобы вы его выписали, – потребовал Варламов.

– Совершенно это невозможно, товарищ Варламов, – категорическим тоном заявил доктор и посмотрел на Ивана Аркадьевича долгим внимательным взглядом.

– Что невозможно? – опешила Елена Петровна. – Он доставлен к вам по подозрению на белую горячку – так? Так вот, есть все основания считать, что его невеста все подстроила и оклеветала невинного человека, сообщив врачу «Скорой психиатрической помощи» ложные симптомы этого заболевания.

– Что вы говорите? Неужели? – шепотом сказал Герман Петрович.

– Да, – тоже шепотом откликнулась Зотова.

– Как любопытно! И вы, глубокоуважаемая Елена Петровна, полагаете, что мы настолько некомпетентны, что приняли на лечение психически здорового пациента? – Доктор вытаращил глаза на Зотову, желваки на его скулах заиграли от негодования.

– Психически здоровых людей не бывает, у всех сейчас отклонения, – вмешался Иван Аркадьевич, чтобы сгладить ситуацию. – А учитывая, что Клима Щедрина упрятала сюда невеста, у него мог произойти нервный срыв. Поди буйствовал? Доказывал всем, что здоров? Было такое, доктор? Клим Щедрин – не алкоголик. Это недоразумение. Давайте уладим все как можно быстрее и простимся.

– Врачебная тайна не позволяет мне назвать вам диагноз, – замялся доктор. – Но так как вы из правоохранительных органов… Так и быть. Не скрою, отчасти вы правы: как выяснилось в процессе обследования, у Клима Щедрина – не алкогольный бред, но… – Доктор вытащил палец из обивки и торжественно поднял его к потолку. – Но у Клима Щедрина – маниакальный психоз с ярко выраженными симптомами шизофрении! Раздвоение личности, бессвязная речь, затуманенное сознание, галлюцинации, мания преследования и, как следствие, агрессивное поведение. – Доктор сел в кресло, откинув подол халата, хлопнул ладонями по столу и сурово взглянул на посетителей. – Как выяснилось, подобное состояние спровоцировано падением с лестницы и сильным ушибом головы. Клим Щедрин опасен для окружающих, он нуждается во временной изоляции от общества и серьезном лечении. О выписке даже речи быть не может!