Венский вальс
Шрифт:
— Милая, я люблю тебя по-прежнему. И не жалею, что мы не преступили черту, не испытав временем серьезность наших чувств и намерений.
Она тяжело вздохнула.
— Возможно, это было правильно, а возможно, и нет… — Шила замялась, вспомнив, как страстно жаждала ласк, поцелуев и объятий Роналда. Ничего подобного к своему жениху она никогда не испытывала, но признаться ему в том — значило смертельно оскорбить. — Боюсь, мы оба, как бы поточнее выразиться, перекипели, что ли… Судьбу нельзя долго испытывать, она может и отомстить. Мне иногда страшно за нас.
— Дурочка. —
— Вот пусть она сама к нему и ходит! Утром — в церковь, вечером к психоаналитику, а в промежутках — на кулинарные курсы!
— Да что ты взъелась? — изумился Тимоти. — Она столько сил и средств вкладывает в ремонт дома, чтобы к нашей свадьбе отделать второй этаж.
— А ты уверен, что я захочу жить с ней вместе? — Услышав такое, Тим опешил. — Ты ведь даже не спросил мое мнение, на сей счет. Как же! Миссис Стринг решила: так будет лучше. Для кого, позволь узнать?
— Ты к ней несправедлива! Сама убедишься, когда мы на Рождество поженимся.
Шила усмехнулась.
— Вы с мамочкой и день выбрали без меня?.. Я ведь не случайно заговорила о нас с тобой… Очень хочу выбраться из тупика, чтобы все стало как прежде, когда на душе было легко и ясно, да не могу. — Голос Шилы звенел от отчаяния. — А ты делаешь вид, будто ничего не происходит.
Секунду Тимоти молчал, уставившись в пространство.
— Я не любитель выяснять отношения.
— Ну да… Так тебе спокойнее, — укорила Шила.
— Ты либо договаривай все до конца, либо давай отложим наш разговор хотя бы до завтра. — Тим решительно встал, натянул рубашку, аккуратно заправил ее в брюки. Шила тоже вскочила, кинулась к нему, приникла к его груди.
— Завтра может быть уже поздно…
— Подумай, какую чушь ты несешь! Ты просто перегрелась на солнце. Прими душ — верное лекарство, когда нервы на взводе. Тебе лучше сейчас побыть одной, а мне — лучше уехать. Это будет единственное разумное решение.
Подняв на него глаза, полные слез, Шила покорно отстранилась.
— Ты уверен, что разумное всегда самое правильное, Тим?..
— Прошу тебя, не начинай все сначала.
Тимоти решительно пересек дворик, поднялся по ступенькам в дом. Потом она услышала, как хлопнула парадная дверь, как с улицы донесся звук взревевшего мотора… Тим уехал.
Что же теперь делать? Неужели он не видит, какая пропасть разверзлась между ними? Шила собиралась сказать правду о том безумии, которым охвачено ее сердце помимо ее воли, подспудно надеясь с помощью Тимоти обрести душевное равновесие, но вдруг со всей очевидностью осознала всю бесполезность своей затеи. Тим не смог бы постоять ни за себя, ни за их будущее, поскольку не обладал ни настоящим мужским характером, ни темпераментом, ни деятельной натурой. Неужели я раньше не понимала, что он просто мямля? Что рано или поздно я устану быть в семейном тандеме ведущей, и однажды, как замок, построенный на песке, наш брак все равно рухнет…
Возможно,
Шила как сомнамбула кругами бродила по дому. Долго стояла под душем, пытаясь взбодриться. На душе кошки скребли.
Все мысли крутились вокруг Тимоти и Роналда: у первого просила прощения за боль, которую невольно причинила ему, второго молила о пощаде…
Пробило пять часов. Шила услышала шум подъехавшей к дому машины. Как ужаленная, вскочила с дивана, где безуспешно пыталась заснуть. Если это Тимоти — Шила твердо решила не пускать его, чтобы не возвращаться к тяжелому для обоих разговору, если же Роналд Ирвинг — тем более.
Раздался звонок в дверь. Однако она не пошевелила и пальцем. Звонок повторился еще раз.
— Шила! — прогремел голос Ирвинга. — Я знаю, ты дома! Открывай, иначе я устрою скандал! Хочешь, чтобы собрались все соседи?..
Он мог запросто выломать дверь или даже влезть в окно, но если она останется с ним наедине, то вряд ли сумеет обуздать свои чувства и устоит перед его чарами.
Лихорадочно соображая, что ей делать, Шила скинула халатик, прямо на голое тело торопливо надела белый хлопчатобумажный сарафан, сунула ноги в мягкие туфли и, на цыпочках, миновав прихожую, пробралась в кухню, откуда можно было выйти в садик на заднем дворе, а из него уже и на улицу. Она спасалась бегством от самой себя.
Маневр вполне бы удался, если бы не шофер Ирвинга, который обратил внимание на истошные гудки машин на углу, с визгом тормозивших перед перебегавшей дорогу молодой женщиной.
— Сэр, по-моему, это мисс Грейс… Или я ошибаюсь?..
Роналд еще не успел усесться на переднее сиденье и захлопнуть дверцу.
— Ты прав. Это она. Жди меня здесь.
Он выскочил на тротуар и, ловко маневрируя в потоке автомобилей, ринулся через улицу, на другой стороне которой располагался старый запущенный парк.
Шила, хоть и не видела своего преследователя, но шагу не сбавляла, а тот старался не упустить из виду белый сарафан, мелькавший в тени аллеи. Наконец он догнал беглянку, схватил за руку.
— Ну-ка, стой! Поиграть вздумалось, дорогуша? Молчишь в трубку, когда звоню, не открываешь, когда приезжаю…
— Я не хочу видеть тебя.
— Вот как? — Роналд с силой развернул Шилу к себе лицом. — Так сначала выслушай хотя бы!
— Зачем? — Она гордо вскинула голову. — Я по горло сыта! Какой смысл слушать, если я все равно не поверю ни единому слову!
— А ты попытайся, — строго сказал он и направился к скамейке, силком таща за собой Шилу. — Напрасно вырываешься, ты же хорошо знаешь, что это бесполезно.
Роналд буквально впечатал ее в сиденье скамьи, прижав к деревянной спинке.
В кольце могучих рук она не могла даже шевельнуться и с ужасом ощущала, как поднимается в ней жаркая волна от близости Роналда, как краска заливает грудь, шею, щеки.
Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.
— Я тоже достаточно изучил тебя, чтобы угадывать твои истинные желания.