Вены магии
Шрифт:
— Господин! — закричал Циан поверх воя ветра. — Мы не можем продолжать!
— Должны!
Они не могли остановиться в бурю. Снег ударял по ним, толкал острый лед под их одежды. Другой мир был злым, не унимался, словно решил уничтожить их.
Эмонн опустил капюшон плаща ниже и склонил голову. Он одолеет ветер, если так они достигнут нужного места.
Их осталось мало. Его брат прибыл на остров с одной целью. Уничтожить все на пути и оставить только кровь и пепел.
— Г-господин! — кашляла Уна, ее легкие
— Мы должны продолжать.
— Я…
Ветер проносился мимо его ушей, заглушал ее слова. Гнев согревал его кровь. Кристаллы на его шее вспыхнули лиловым светом.
— Уна, нет времени спорить с тобой. Мы пойдем дальше к дворфской крепости! Только там нам могут посочувствовать фейри.
Они не ответили.
Рыча, Эмонн развернулся. Его плащ развевался, холодный воздух бил его по груди. Ветер проникал глубоко в раны от кристаллов в его теле.
Уна сидела на снегу, тяжело дыша, опустив плечи. Циан опустился рядом с ней, прижав ладонь к ее плечу, на лице было поражение.
Они укутались во все, что нашли. Пятнадцать осталось от сотен, живших на острове. Мать и ее ребенок держались в конце, маленький пука все еще восстанавливался после раны, которую обработала повитуха.
Боггарт держалась в конце, тонкая фигура дрожала с каждым вдохом. Она была слишком тонкой и маленькой для такого пути.
Он представил силуэт за фейри. Тени, что двигались. Красные кудри вокруг ее лица были яркими даже в облике призрака.
Она стояла за ними, смотрела на затрудненные движения. Она преследовала его отголосками голоса.
— Позаботься о них, — шептала она с ветром. — Ты нужен им.
Эмонн вздохнул и потер рукой лицо.
— Мы остановимся ненадолго.
— Дворфы? — спросил Циан.
— Не видно, друг. Мы идем в нужную сторону, он они пока не хотят показываться.
— Проклятые дворфы. Мы замерзнем, и они обворуют нас.
Уна заскулила.
— Я помню дворфов. Они были добрыми существами с сердцами из чистого золота. Они могли петь магию, которая позволяла женщинам прясть золото из соломы.
— Ты бредишь, — буркнул Циан. — То были не дворфы.
— Ты никогда не видел дворфов.
Эмонн не слушал их споры из-за вида фейри. Закатив глаза, он указал на некоторых, которые еще стояли.
— Отыщи хворост. А ты поможешь мне сделать стену из снега, чтобы хоть как-то укрыть нас. Ты, собери чистый снег, чтобы мы смогли нагреть воду. Ты… — он указал на мать, — возьми еще шкуры и укутай его.
— Не могу, милорд. Другим они тоже нужны.
— Губы твоего мальчика синеют. Пусть он погреется первым, потом укутаем в шкуры Боггарт. Мы будем их передавать между собой.
Он устал от холода. Он хотел теплый эль в руке, красивую женщину на коленях, чтобы холод пропал навеки.
Но это не произойдет. Он прогнал единственную женщину, которую хотел
Другие быстро устроились на привал. Они наловчились за недели в пути. Он смотрел на них, пока приступал к работе, двигая снег в подобие стены.
Они жались друг к другу, чтобы согреться. Все фейри держались за руки. Даже Циан убирал волосы с лиц, касался пальцами губ, шептал слова поддержки в уши.
Эмонн скрипнул зубами. Они ничего ему не предложат. Он был господином, непобедимым Туата де Дананн, который удерживал небо.
Было бы это правдой. Он тряхнул головой и дальше двигал снег, пока их не укрыла твердая стена. Ветер задувал сверху, бросал снежинки в его лицо. На ночь подойдет.
Селки, что искал хворост, вернулся, качая головой.
— Ничего нет, господин.
— Ясное дело, — буркнул Эмонн. Проклятая земля пыталась убить их.
Он поднял руку, закрываясь от холодной бури, и поспешил к их припасам. Сани могли стать отличным костром, дерево было более сухим, чем то, что скрывалось под снегом. Они понесу еду и воду в сумках.
— Господин! — крикнул Циан. Гном был головой среди сугробов, тело потерялось в массе белого. — Нам это нужно!
— Мы понесем все в сумках.
— Мы не можем нести больше груза на спинах!
— Нам нужно согреться.
— Тогда соберемся вместе в укрытии, что вы сделали.
— Без огня мы все умрем, Циан. Это должно произойти.
Циан добрался до него, прыгнул и схватился за руку Эмонна. Вес потянул его в сторону.
— Мы не можем нести еще больше.
Гнев вспыхнул в его венах, такой сильный, что перед глазами все стало красным.
— Тогда я понесу сам! — закричал Эмонн, нависая над гномом. — Я не потеряю еще кого-то из-за гадкого холода!
Буря бушевала. Холодный ветер бил по их телам, впивался в плащи, оставлял лед на лицах. Циан хмуро смотрел на него.
— Мы потеряем многих, господин. Это неизбежно.
— Нет, если я помешаю этому.
Эмонн повернулся и снял последние сумки с саней. Он опустил их с остальными, запомнил место, чтобы найти завтра под снегом.
Сани хорошо послужили им, а теперь помогут еще сильнее. Он поднял раму в шесть футов длиной и сломал ее как прутик.
Циан вздохнул.
— Что ж, вы это понесете.
— Я так и сказал.
— Сумки тяжелые. Там почти вся наша еда и вода.
— Хватит, Циан.
— Я пытаюсь заботиться о вас, господин. Вы этого не делаете.
— Мне не нужен присмотр, — прорычал Эмонн. Он разбил куски, сунул их под руку. — Вернемся и накормим остальных.
Они побрели по снегу. Циан плюнул, когда они добрались до высоких сугробов, и слюна замерзла, не долетев до земли.
— Что скажете дворфам? — крикнул Циан. — Им не нравится ваш вид!