Вензель на плече Урсулы
Шрифт:
Урсула встала, сзади располагалось большое зеркало без всяких рам. Колени вздрагивали. Глядя на свое испуганное лицо, почти белое, чуть подмигнула ободряюще, подцепила большими пальцами узкие черные трусы с обеих сторон, стянула.
Кэрол прощебетала что-то звательное, взмахивая ручками. Ее пушистая голова поворачивалась туда-сюда, туда-сюда.
— Зоны воздействия? — уточнил Холодный. — Номер один?
Зоной воздействия номер один считались ягодицы. Однако Урсула с радостью подставляла под удары и спину — это волшебно, когда между лопаток…
Кошачье место. Классической «кошкой».
Разогрев
Холодный
Опытные садисты для мягкого вхождения в сабспейс начинают action с хорошего разогрева: воздействуют мягкими девайсами, неторопливо, щадяще и нежно. Это обеспечивает приток крови к обрабатываемому участку тела и способствует выделению эндорфинов. Даже у самого бывалого мазохиста эндорфины не появляются от первого удара.
В первом ударе самое страшное, что никогда не знаешь, когда. Считаешь про себя раз-два-три-четыре и ждешь, а сердце отплясывает, выделывая аортой и полой веной коленца.
При разогреве лучше всего использовать мягкие флоггеры. Они практически не повреждают кожу. Идеальная частота ударов — приблизительно один раз в десять секунд или еще реже.
Урсула не закрывала глаза, как и велел ей Господин. Прямо перед собой она видела Кэрол, чья поза точно повторяла ее: животом на кушетке, коленями на полу, удобно. Бондаж использовать не стали. Холодный предлагал, неумеренно хвастаясь своим знанием японской техники связывания с шебуршащим названием… вылетело из головы… Как же там?.. [18]
18
Техника японского бондажа называется шибари.
Неожиданно удары Холодного, в такт с ударами Господина, стали ощущаться и Урсулой. Не закрывать глаза.
Кульминация
После разогрева в ход идут серьезные девайсы: плеть, «собака», многохвостка или даже длинный кнут, требующий от Топа настоящего мастерства. Скорость движения хорошего кнута легко преодолевает сверхзвуковой барьер, таким ударом можно не только снять мясо до самой кости, но и сломать эту кость.
Урсула зачарованно смотрела, как красиво Холодный выполнял прямые удары флоггером, затем перешел к накатным ударам универсальной плетью с ременным фалом… «Большая собака», смогла еще подумать она, она называется «большая собака»…
То же самое проделывал Господин.
Пик action — это кульминация, момент наивысшего накала страстей, предельная и даже запредельная нагрузка. Нелюбимый Урсулой заносчивый Март упоенно повторял чью-то фразу: «Для садиста удовольствие начинается там, где оно кончается для мазохиста», имея в виду именно этот краткий миг, но Март ошибался.
Урсула бы почувствовала себя разочарованной, не будь в action такого момента напряжения всех сил, когда нагрузки близки к невыносимым. Она начинала плакать, даже кричать, бурно рыдать, вымывая слезами всю накопившуюся внутри копоть.
Сабспейс
Транс —
Урсула не закрывала глаза, как велел ей Господин. Глаза закрылись сами, а может быть, глаза остались открытыми, но видели не стильный интерьер подвальчика Холодного.
Урсула бежит, бежит очень быстро, без оглядки, в неудобной колючей одежде из шерсти, бежит босиком по чему-то такому, зернистому, каменному, и не хватает кислорода, но она сейчас взлетит, это нетрудно. Раз, два… Три.
Достижению транса способствует определенная ритмичность воздействий. Удержание постоянного, верно выбранного ритма имеет большое значение в action.
Летать — это так приятно. Особенно когда каждый полет ты видишь что-то новое. Ах, какие там реки, горы и долины или ничего этого нет… Тебе будет неважно. Что-то пульсирующее и синеватое справа, что-то струящееся красное слева, что-то извергающееся вокруг… В полете всегда хорошо пахнет. Хорошо пахнет и в заплыве, когда тебя съедает волна, и ты можешь разговаривать с рыбами и гладкобокими дельфинами, но чаще все-таки бывает полет.
Я опять летаю в чьем-то теле, вспомнила Урсула, наверное, в своем.
Из частной переписки Кузнеца и Якоба
А со мной вот что приключилось. Возвращаюсь из гостей. Поздно, холодно, торможу «тачку». В ней две женщины. Думаю, колымят девушки, плохо ли. Пока ехали, я пытался флиртовать, а когда полез за кошельком, одна, посмелее, к тому же слегка навеселе, сообщила, что приехала погостить у подруги, предложила зайти к ним в гости, но с условием, что я за ними буду ухаживать.
— А как же, — сказал я, — я за красивыми девушками всегда ухаживаю.
— Нет, ты не понял, прислуживать за столом обнаженным и исполнять все наши прихоти.
Она еще не закончила фразы, а я почувствовал, как у меня напрягся и привстал член. А девушка продолжала, повернувшись ко мне:
— Сначала ты вылижешь наши сапоги, потом поможешь в переодевании, как заботливая горничная, потом будешь подавать нам напитки и еду, передвигаясь на коленях.
Член стал настолько твердым и огромным, что грозил прорвать ткань на брюках, и я, слушая девушку, незаметно расстегнул ширинку и обхватил рукой набухшую, влажную головку.
— Потом мы станем мочиться на тебя, а ты должен будешь с благодарностью выпивать нашу мочу — это называется «золотой дождь», малыш…
Я содрогнулся, поймал свое семя в кулак и три раза сказал: «Да».
Трактир «Чем Бог послал», меню на 19.11.1993:
«Перец, фаршированный овощами.
Суп-харчо.
Пирог картофельный с грибами.
Сметанные блинчики с заварным кремом.
Приятного аппетита!
С уважением и заботой
Хозяева».
Доска объявлений в трактире «Чем Бог послал»:
«Милые гости! Завтра, в субботу, неожиданно возросший Дискуссионный Клуб занимает под свои заседания не только Кабинет, но и Гостиную, так что приносим свои извинения и ждем в воскресенье, наш дражайший повар намерен приготовить шоколадный торт с карамелью.
Ваш Георгий».