Верь мне и жди

Тартынская Ольга

Ты проспал всю дорогу, устроив голову у меня на плече. Я придерживала ее, когда потряхивало. За окном мелькала потрясающе красивая ночная Москва, на радио звучала волнующая мелодия. Рядом спал ты… Волшебный сон продолжался.

Мы прибыли на Фрунзенскую. Повиляв между домами, подрулили к самому подъезду. Повторилась процедура вынимания тебя из машины. Водитель помог мне дотащить тебя до входной двери и был таков. Дальше я уже сама буксировала твое тело до лифта, а потом и до квартиры. Труднее всего было открыть ключом дверь, одновременно обнимая тебя, чтобы ты не свалился на

пол. Однако я все преодолела, взмокнув и еле дыша от усилий. Последний рывок — и ты на диване.

Ты не поверишь (я никогда не рассказывала тебе об этом), первое, что я сделала, скинув пальто, — это сорвала с двери твой постер! Затем внимательно изучила письменный стол, стеллажи и полки: нет ли там твоих фотографий, программок с концертов, журналов с интервью и каких-нибудь буклетов. Все собрала и спрятала подальше в кладовку, в большую коробку с архивами. Туда же последовали кассеты и диски с твоими песнями.

Потом приняла душ, переоделась в домашнее платье, причесала волосы. О сне не могло быть и речи. Не потому, что ты занял мой диван, нет. Я ни за что бы не уснула, пока ты был рядом! Меня вновь колотило и лихорадило, когда я смотрела на тебя.

В одежде и в ботинках спать неудобно. Конечно, мне следовало тебя раздеть и уложить нормально, чтобы тело твое отдохнуло. Я достала из тумбочки подушку и одеяло, взялась расшнуровывать щегольские ботинки из невероятной кожи. Ты проговорил что-то, напугав меня до смерти. Теперь мне было страшно, что ты вдруг проснешься и застанешь меня за этим занятием. Однако ты не проснулся, только повозился и подтянул ноги к себе, осложнив мне задачу. С грехом пополам я стащила с тебя ботинки и отнесла их в прихожую. На очереди была куртка. Ты никак не желал ее отдавать, тянул к себе, но я и теперь справилась. Потом постояла над тобой, мучаясь сомнениями, надо ли стягивать с тебя черные кожаные штаны, в которых определенно нельзя спать. Еще белый свитер… Может, просто ослабить ремень на штанах? Я было подступила с этим к тебе и, задрав свитер, под которым обнаружилась еще тонкая белая футболка, осторожно взялась за ремень. Ты шевельнулся, и я в панике отпрянула, чувствуя себя преступницей и извращенкой.

Подложив тебе под голову подушку, я невольно погладила твои волосы, вдыхая их теплый, с тонким парфюмом запах. У тебя было несчастное усталое лицо, и я не решилась снова тебя тревожить, лишь укрыла одеялом и легонько поцеловала в лоб…

Все складывается как нельзя лучше, утешала я себя. Вот я увидела любимого певца в неприглядном свете, свински пьяного, утратившего человеческий облик. Теперь я тебя разлюблю и смогу жить дальше. Это сам Бог послал мне тебя, чтобы развенчать сотворенного кумира. Завтра ты проснешься, надеялась я, и с похмелья зазвездишь в полную силу. Я разочаруюсь окончательно и забуду тебя наконец. «Дай мне жить!» — думала я, рассматривая твое безвольное лицо и ожидая скорого освобождения.

Пока же получался обратный эффект. Твоя пьяная беспомощность трогала меня до слез, измятый, расслабленный вид не вызывал отвращения — напротив, пробуждал желание окружить тебя заботой и лаской. Я вечно могла сидеть вот так, возле тебя, и хранить твой сон…

Я

не заметила, как рассвело. Дворники за окном ширкали метлами или лопатами, движение оживилось. Пошел снег, отрадно посветлело все вокруг. Свернувшись в кресле и укрывшись пледом, я задремала. Очнулась внезапно и тотчас глянула на диван. Тебя не было. Я похолодела: конечно, мне все приснилось! Наша невообразимая встреча, разговор в ресторане, ты, пьяный и такой трогательный… Боже, это все сон! И надо вставать и зачем-то жить, бессмысленно, безнадежно…

И вдруг я почувствовала запах табака: кто-то курил на кухне. Сердце болезненно встрепенулось. Я глянула в зеркало, которое показало мне слегка заспанную, испуганную физиономию. Силясь принять равнодушный вид, я направилась в кухню. Ты стоял с сигаретой у окна и курил в форточку. Когда я вошла, обернулся и сказал:

— Привет.

— Привет, — спокойно ответила я и буднично спросила: — Какой завтрак предпочитаете, легкий или плотный?

Ты не успел ответить: зазвонил твой мобильный телефон.

— Да, — отозвался ты в трубку и некоторое время слушал, что говорят.

Я взялась хлопотать: включила чайник, поставила сковороду на огонь, достала кусок свиной грудинки, овощи.

— Да, конечно, приеду. Я еще звякну ближе к делу.

Ты занял любимое Гошкино место в углу и посмотрел на меня виновато.

— Мы спали с тобой? Я ни черта не помню.

— Нет, можете быть спокойны, — холодно ответила я.

— А как я сюда попал? — Ты искал пепельницу, я подала и ответила:

— Я привезла вас на такси поскольку сами вы были не в состоянии передвигаться.

Ты смущенно улыбнулся:

— Что, на себе тащила?

— У меня не было выбора. Вы не сказали своего адреса, поэтому пришлось везти сюда.

Ты сменил тему:

— Есть что-нибудь холодненькое, попить? Сушняк страшный.

Я понимающе кивнула, достала из холодильника графин с клюквенным морсом собственного изготовления, налила полный бокал. Ты жадно выпил и попросил еще.

— Душевно! — оценил ты морс.

За привычными действиями и пустячным разговором я успокаивалась, сердце забилось ровнее. Решилась спросить:

— Может, вам пива выпить? У меня нет, но могу сбегать, тут рядом.

Ты рассмеялся:

— Веришь, никакого похмелья! Чудеса, да и только. Может, это квартира такая? Здесь, наверное, не пьют так, как некоторые?

Мне стало легко и весело.

— Не пьют. Можно сказать, вообще не пьют.

Я поставила перед тобой плоскую тарелку, выложив на нее жареное мясо и овощи.

— Я все это съем? — неуверенно спросил ты.

— Это вкусно, — заверила я.

— А ты?

— Я не хочу.

До еды ли мне было?

— И вчера ничего почти не ела, — вспомнил ты. — У тебя диета?

— Нет. Просто не хочу.

Я смотрела, как ты быстро уничтожаешь завтрак, и хотела только одного: чтобы этот миг длился как можно дольше. Чтобы я могла сидеть рядом с тобой и смотреть, смотреть, как аппетитно ты ешь, как блестят от масла твои красивые губы, как время от времени ты поджимаешь их, по-особенному округляя, и немного выдвигаешь челюсть вперед…