Верь мне
Шрифт:
Хочется наплевать на все и, бросившись к нему в объятия, заверить дурака, что так и есть. Но… Хоть меня и задевают его эмоции так сильно, внешне остаюсь хладнокровной.
– Я тоже много о чем мечтала, Саш... Увы, ни черта в этой жизни не сбывается до конца.
Он со вздохом выдергивает у меня вещи. Отбросив футболку, встряхивает шорты и, разглядывая их, хмурится.
– Не похоже, чтобы твой старик такое носил… Кельвин, блядь!
– Ох, Боже… Да ты дурак просто! – вырывается у меня. – Это Чарушин
– Ясно! – парирует так же громко.
И почему-то, черт возьми, улыбается.
Я прикусываю губу и, качнувшись, увожу взгляд в сторону.
Вздох. Неосознанно снова смотрю на Сашку. Жду, что он пойдет с вещами в ванную. Но вместо этого… Георгиев поддевает воротник своей мокрой футболки и раздевается прямо передо мной.
Моргаю суматошно. Со свистом втягиваю воздух. Однако не отворачиваюсь, когда он вдруг оказывается обнаженным. Я забыла, какой он потрясающе красивый мужчина. Нереально оторвать взгляд, даже если придется за эти минуты вновь умереть.
В мягком мерцании свечей определенно есть какая-то особая магия. Таращусь на обтянутые смуглой кожей литые мускулы и бесстыдно часто дышу. Выпуклые грудные мышцы, покатая линия плеч, рельефные руки, разбитый на четкие кубики пресс с влажной от дождя порослью темных волос.
Знаю, что если прикоснуться, на ощупь он божественно твердый и обжигающе горячий.
Большой. Сильный. Сексуальный.
Слава Богу, что спину не вижу. Сашкина широкая спина – слабость, которую я никогда перерасти не смогу.
Но, черт возьми… Его идеальный спортивный торс и убийственно низкая посадка брюк заставляют меня забывать все, что осталось за пределами моей квартиры, и желать жадно его целовать.
Соберись, Соня принцесса-воин… Ты же не какая-то пустоголовая малолетка. У тебя ум и достоинство.
Только я соображаю, как избавиться от проблемы с дыханием, Георгиев распускает ремень. Мысли бросаются врассыпную, когда мне в кровь впрыскивается какой-то адский коктейль, после которого я становлюсь катастрофически пьяной. Кружит не только в голове. По всему телу курсирует этот шаманский дурман.
В груди полыхает жар. Низ моего живота стягивается узлами и люто пульсирует. Возбуждение охватывает настолько стремительно, что практически сразу же чувствую огненное сокращение в промежности.
Я сама от себя в шоке. Но ничего поделать не могу.
Задыхаюсь от какого-то дикого трепета. Если бы Саша сейчас подошел, я бы не сопротивлялась. И он это, черт возьми, замечает и понимает. Смотрит на меня и сам выразительно глубоко дышит. Раскачанная силовыми нагрузками грудь высоко вздымается и так же резко опадает.
– Пойду… Тоже переоденусь… А то прозябла вся… Трясусь… – транслирую в надежде, что это сойдет за оправдание всем выданным реакциям.
Подхватив
Едва закрываю за собой дверь, прижимаю к пылающим щекам ладони. Громко перевожу дыхание и выдаю ряд каких-то бесполезных напутствующих мантр.
Спешно скидываю мокрое платье. А за ним и белье. Встаю под теплые струи душа, хотя так и не смогла понять… Холодно мне? Или все же жарко? Успокоиться помогает скорее уединение.
«Все будет нормально… Я справлюсь», – убеждаю себя, уже вытираясь.
Сдернув со змеевика трусы, бездумно натягиваю их. Там же обнаруживаю тонкую маечку – надеваю и ее. После кутаюсь в большой банный халат. И только после серии медленных вдохов-выдохов решаюсь показаться обратно в гостиной.
– Ты одет? – спрашиваю издалека.
– Одет, блядь, – бомбит Саша мрачно.
Когда захожу, вижу на нем одни лишь шорты. Злюсь, конечно, что футболку не потрудился надеть. Но не требовать же этого теперь, подчеркивая то, как нездорово он меня волнует.
– Что-то не так? – шепчу, когда замечаю, что он стоит прямо около свечей и разглядывает свой бок и предплечье.
– Твой неадекватный кот набросился на меня, едва я стащил штаны.
– О-о… Боже! – бросаюсь к Сашке. – Поцарапал? Где? Дай посмотреть…
– Не надо, – выталкивает сдавленно и, отворачиваясь, отходит в сторону.
– Серьезно? – поражаюсь я. – Что ты как маленький?! Покажи, где поцарапал? Может, нужно обработать…
– Я сказал, ничего не нужно.
Но я вижу глубокие красные борозды на его руках и боку… Расстроенно ахаю.
Забываю, что планировала держать дистанцию, когда сокрушает беспокойство.
– Ты в своем уме?! – повышаю голос до звенящего крика. – Стой тут! Я принесу аптечку.
В волнении почти не думаю. Фокусируюсь на действиях. Поэтому быстро возвращаюсь обратно. Заставляю Сашу опуститься на диван. Сама без каких-либо задних мыслей приземляюсь между его ног на колени. Прищуриваясь, сосредоточенно обрабатываю все царапины, включая самые мелкие. И лишь под конец патронажа замечаю, как сокращаются его мышцы, и как гладкую кожу стягивает дрожью.
Не думаю, что Сашке больно. Подозреваю, что это реакция исключительно на нашу близость. И едва позволяю себе это допущение, всю меня будто пламенем охватывает.
– Эм-м… – лепечу сдавленно. – Вроде как все… – не решаюсь поднять взгляд выше его груди. Но того, как она расширяется на каждом новом вдохе, достаточно, чтобы мое волнение достигало критических высот. – Под шортами… Мм-м… Под шортами все нормально?
Мое беспокойство меня и губит. Смотрю на черную ткань и прихожу в трепетный ужас, когда понимаю, что у него стоит… Стоит на полную! Мне ли не знать! Вижу очертания и вспоминаю его член во всех подробностях.