Верь мне
Шрифт:
Этот вопрос будто в параллельной реальности звучит. Где-то далеко-далеко, хотя на самом деле – мне на ухо.
Словно пьяная, не поднимая век, слегка улыбаюсь.
– А кто сказал, что я продолжаю его колоть? – бормочу затянутым и мало разборчивым шепотом.
– Что?.. Что это значит, Сонь?.. Соня??
– Потом… – толкаю я и, безмятежно причмокнув губами, падаю в глубины чарующего сновидения.
Огонь обволакивает со всех сторон, но не обжигает. Затылок, лопатки, поясницу, ягодицы, бедра, грудь, живот и даже ступни… Сквозь все места, где Саша
Я чувствую себя спокойной, свободной, защищенной… Я чувствую себя счастливой. И на этом все.
А после пробуждения?
После будет после.
17
Верить. Все, что мне остается.
Соня всегда болтала во сне, но раньше я этому значения особо не придавал. Забавно было послушать, как болтает – да и только. Тогда я и без этого понимал, что она чувствует.
Блядь… Конечно, понимал.
Каким же все-таки конченым дебилом я со своей ревностью был!
Сейчас же… Едва с губ Солнышка срывается первый рваный и задушенный шепот, меня словно током прошивает. С головы до ног. Резко разлепляю веки, тяну носом воздух и, сосредотачиваясь на своих ощущениях, начинаю часто моргать.
Неясно, сколько времени прошло, но мы до сих пор находимся в том же положении, что и засыпали – приклеив Соню спиной и ягодицами к своим груди и паху, крепко сжимаю руками. Между нами жар до испарины, но желания отстраниться не возникает.
– Не отпускай меня… Не отпускай… Не отпускай… – вот, что Солнышко выталкивает в бессознательном состоянии сейчас.
Тело раскалено, а все равно ознобом накрывает. Лихорадит люто. Кажется, не просто дрожь проступает, а иглы из-под кожи лезут.
Пошевелиться неспособен. Несмотря на чувства, которые подняли по всему организму бурные лавы, внешне тело цепенеет до паралича. Спать больше не могу, но и подняться возможности нет. Долго лежу, прежде чем дохожу до состояния критического кипения.
Шумно выдыхая, стягиваю ладонь по Сониному животу вниз. Достигая лобка, усиливаю давление. Она тут же замирает. Не то чтобы до этого прям металась в бреду, но я точно ощущал сокращения мышц и незначительные движения. Сейчас же, когда она напрягается, обрывается даже ее дыхание.
Стискиваю крепче и, ускоряясь, подныриваю ладонью под край ее платья. По шелковым бедрам, которые тотчас осыпает мурашками, добираюсь до промежности. Вжимаю пальцы в пышущую жаром плоть, и у нас двоих срываются стоны. Белье не служит преградой. Чувствую Соню, и мне охуеть как мощно присаживает в голову кровь.
В комнате моментально становится горячо и влажно. Видимость плывет, будто морок опутывает все. Адреналин идет на освобождение первым. Сердце раздувается и принимается одуряюще качать кровь, в которой уже расщепляется не просто весь доступный человеку гормональный набор, а целая таблица Менделеева.
– Что ты делаешь? Договор был только на один раз… – тарахтит Соня хрипло и, блядь, толкается задницей на мой член.
– Ну, давай, еще на
Но она же сама просила не отпускать. Пусть это и было во сне.
Блядь… Да во сне еще важнее!
И дело даже не в сексе. Просто я любыми путями стремлюсь продлить нашу близость.
– Нет… – выдыхает Соня сначала отрывисто и не особо уверенно. Но, мать вашу, уже знаю, что это лишь разгон. Она умеет быть твердой. Мгновение спустя повторяет уже строгим и непреклонным голосом: – Нет, Саша. Больше между нами ничего не будет. Убери руки… Дай мне подняться!
Убираю. Поднимаюсь первым. Когда Соня застывает по ту сторону кровати, достаточно ровно спрашиваю:
– Так что с контрацепцией? Помню, ты не хотела детей. Передумала?
– Господи… Конечно, нет!
В то время как я остаюсь невозмутимым хотя бы внешне, по лицу Богдановой явственно видно, что не самые лучшие эмоции ее кроют.
– Да и… – дыхание учащается, а голос ломается. – Как бы это выглядело, если бы я вдруг решила сейчас от тебя забеременеть?! Глупость же… Подлость! Полный треш!
Сам я не могу определить, что думать.
Блядь, да я не знаю даже, что по этому поводу чувствую.
«Полный треш…»
– Значит, с этим порядок? Настраиваться на пополнение нужды нет? – уточняю сухо.
– Конечно, – уверяет Соня. – Я сейчас таблетки по назначению врача принимаю. У них высокий контрацептивный эффект. Если бы их не было, я бы никогда тебя без презерватива не подпустила. Я же не дурочка, Саш… Хотя, учитывая наличие твоей невесты, глупость в любом случае… Все-таки дурочка!
Я понимаю, что ей неприятна моя блядская связь с Владой... Но мне, сука, все эти слова тоже охуеть как по нервам бьют.
– С ней я никогда без резины не трахался, – высекаю я грубее, чем следует. И вношу предельную ясность: – Да и с кем-либо до тебя в принципе. Без защиты ни с кем секса не было.
Соня тупо отворачивается.
Я сжимаю челюсти, напряженно циркулирую дыхание в легких и, подавшись вперед, начинаю одеваться. Сердце, безусловно, продолжает колотиться. Но в целом на фоне гордости, которая, вполне возможно, не всегда вовремя вылезает, мой организм охватывает и укрепляет какая-то жесткая бездушность. Ее я и выливаю вовне, транслируя миру абсолютно нездоровое и, конечно же, фальшивое равнодушие.
Джинсы, футболка, носки… Натягиваю, и покидаю Сонину спальню.
В ушах странно шумит, пока преодолеваю короткий путь по коридору в прихожую. Игнорируя это с тем же олимпийским спокойствием, достаю из шкафчика одну из трех новых пар кроссовок. Обуваюсь, подхватываю с тумбочки ключ от машины, телефон и портмоне. Щелкаю замками, берусь за дверную ручку… Уловив позади себя шаги, тут же оборачиваюсь.
– Эм-м… – выдает Соня, заправляя за уши волосы. Краснеет стремительно, но все же вскидывает на меня взгляд. – Напишешь мне, когда доберешься? Ну, знаешь, чтобы я не волновалась… – шепчет едва слышно. – Все-таки дорога…