Верь своему ангелу
Шрифт:
В этом месте своего повествования Верочка вдруг остановилась и взглянула на Владимира.
– Володя, скажи: я уже утомила своим рассказом? Может, мне остановиться на этом?
– Нет, что ты! Мне очень интересно! – запротестовал поручик. – А хочешь, я угадаю, к кому вы обратились? Русское сыскное агентство Стаса на бульваре Нея. Я правильно назвал?
– Правильно… – в голосе женщины звучит некоторая растерянность, она вдруг начинает пристально вглядываться в лицо собеседника. – Скажи мне, Владимир, а ты никогда не носил усы и бороду? Признавайся.
– Носил, признаюсь. А к чему этот вопрос?
– А ты знаешь, когда я вошла к Стасу в кабинет, то на тумбочке увидела фото мужчины с пышной бородой и такими же усами. Его лицо мне показалось знакомым, и я принялась вглядываться, но хозяин тут же спрятал ее в стол. Мне кажется, что он смутился.
– Не стану отрицать, возможно, так и было. И что же дальше?
– Дальше? О! Дальше все было очень интересно. Стас взялся за наше безнадежное уже, как нам казалось, дело и довольно быстро раскрутил его в нашу пользу. Хотя не обошлось без осложнений, и первым из них, причем совершенно неожиданным, оказалось поведение Антуана. Мы с Симоном, конечно же, ожидали, что Жерюмо бросится защищать своего ставленника и друга Фронташе, но тот спокойно отнесся к его изгнанию; и, более того, сам сделал довольно неожиданное заявление.
– Если б вы знали, как я вам благодарен за эту выставку, – сказал Антуан во время торжественного обеда, который я устроила по случаю его возвращения в Париж. Мы сидели в старом уютном ресторанчике на улице Марии Медичи неподалеку от Люксембургского сада. Мы – это я, Симон с супругой и только что прилетевший из Лондона Антуан. Мы с Симоном горели желанием поделиться последними новостями, но вначале должны были выслушать рассказ моего мужа о поездке. – Я вам благодарен за то, что, отправив меня в Национальную галерею к импрессионистам, вы открыли мне глаза на мое будущее. Только теперь я внимательно присмотрелся к тому, чем занимался в последние годы. И только теперь я осознал всю глубину моих заблуждений. Я понял, что мое место у мольберта, поэтому на ваш завод я больше ни ногой! И не говорите мне больше о нем ни слова.
Антуан уже много выпил и продолжал в том же духе довольно долго. В нем явно произошла некая глубинная перемена, и Ревиньону вдруг подумалось, что глаза у его крестника открылись не только на трудовую деятельность, а еще на что-то, нечто сокровенное. Но он панически тут же прогнал эту нехорошую мысль. Потом она вернется к нему снова, причем не один раз, но вмешаться в это будет уже невозможно, потому что поздно. Жерюмо категорически отказался выслушать о положении дел на предприятии, и нам с трудом удалось уговорить его хотя бы помочь Стасу разобраться в ситуации. Она заключалась в том, что договор на такую сумму обязательно должен быть заверен нотариально. Фронташе предоставил копию договора, но поскольку он так и не смог отыскать Антуана в парижских казино, то подлинность подписей вызывала сомнение. Сыщик представил нотариусу, в присутствии понятых, Жерюмо в окружении трех подставных лиц, но тот не нашел среди них человека, поставившего свою подпись под договором. Нотариус пообещал явиться на процесс по иску Жерюмо к Теннисону, но на третий день его сбил проезжающий по улице автомобиль. К счастью, он остался жив, но показания теперь дать не сможет. Но у Стаса уже есть неопровержимые улики, что Жерюмо-младший этот скандальный договор не подписывал.
– До начала судебного процесса оставалось несколько дней, – продолжила свой рассказ Вера, – и тут я вспомнила о человеке, первым протянувшем руку помощи. То, что мне, благодаря Сержу, удалось проникнуть на завод и войти в контакт с Ревиньоном, спасло нас от краха. Еще я вспомнила о записке, неизвестно как оказавшейся в моей сумочке; в ней предупреждалось о том, что денежный кредит от Теннисона – это ловушка. И подсказка послушать разговоры рабочих в кафе: все это была, конечно, работа Сержа. Если признаться, то я о нем не забывала ни на минуту, просто мне не удавалось приложить к этому еще что-то, кроме мыслей. Теперь я решила действовать немедленно и отыскать своего спасителя, хотя бы для того, чтобы сказать ему спасибо за то хорошее, что он сделал для меня. И при этом сам потерял работу. При существующей во Франции ситуации это было чревато для благополучия любого человека, пусть даже со специальностью шофера.
Расспросы в гараже завода ничего не дали. «Понимаете, мадам, – сказал начальник гаража, – мы зачастую не имеем представления, откуда к нам приходят люди, хотя это положено знать, а куда уходят, подавно не знаем. Париж огромен, машин много, но вы не отчаивайтесь. В каждом районе города есть места, где собираются русские шофера. Это кафе и недорогие ресторанчики, попробуйте поискать там, скорее всего вам в этом помогут таксисты, опять же русские». Я последовала его совету. Володя, я опускаю подробности:
Утро следующего дня не предвещало ничего неожиданного. Процесс был назначен на три часа дня, Вера и Антуан были дома. Симон собирался заехать за ними в два; до Дворца правосудия полчаса езды. Где-то после восьми был телефонный звонок; ей было слышно, как муж несколько раз сказал. – Нет, сегодня я не могу, встретимся завтра. – Но там очевидно настаивали, наконец, он согласился, – ладно, я приеду, но на пять минут, не больше. Где это? Ламбаль? За лицеем? Хорошо, сейчас буду. – Он надел плащ, сказал, что отлучится на полчаса, не больше, звонит старый товарищ, что-то там случилось. Он уехал, а Вера принялась еще раз просматривать материалы к сегодняшнему процессу, на котором они должны отвергнуть притязания Теннисона. Когда она взглянула на часы, то увидела, что прошло уже больше часа. Она подождала еще полчаса, и в душу потихоньку вползло недоброе предчувствие. Позвонила в гараж и попросила прислать авто к ее дому, хотя совершенно не представляла, куда она поедет. Машина задерживалась, Вера вышла на улицу и нервно расхаживала перед домом. На противоположной стороне появился человек в плаще с поднятым воротником и в темных очках. Остановившись напротив, он повернулся к ней лицом и снял очки, и Вера едва не вскрикнула – это был Серж! Он прижал палец к губам, осмотрелся по сторонам и перешел к ней.
– Здравствуйте, Вера! У вас что-то случилось? Уж очень вид у вас испуганный.
– Здравствуйте! – ей хотелось броситься ему на шею, очень вовремя он оказался рядом, такое бывает только в кино, – Антуан пропал! Ему позвонили, куда-то пригласили, и он сказал мне, что вернется через полчаса, но прошло почти два. Сегодня суд, если его не будет, мы проиграем.
– Позвонили? Вы не знаете, откуда? Тогда давайте войдем в дом.
Серж поднял трубку. – Мадмуазель, это уголовная полиция, инспектор Клиту. Два часа назад господину Жерюмо был звонок, мне хотелось бы узнать …Улица де Ламбаль, кафе Трокадеро? Спасибо.
Он внимательно посмотрел ей в глаза, кажется, даже слишком внимательно. Она, кажется, смутилась, что-то горячее поднялось в ее душе, что даже заставило покраснеть. У ворот просигналила машина.
– Быстро вниз, и отпустите шофера. Да, спросите у него, как проехать на улицу Ламбаль.
Он спустился следом и сел за руль. – Это за лицеем Мольера, – сказала Вера и вопросительно взглянула на Сергея. Он понял, от него ждали объяснения.
– Да, вчера это был я. Но за вашей спиной все время откровенно маячили две фигуры, скорее всего, люди Фронташе; они шли за вами, чтобы найти меня. Он, конечно же, вычислил, кто смешал ему все карты и теперь горит желанием отомстить за испорченную игру. Мне пришлось уйти черным ходом. Я знал, что сегодня судебное заседание, и уже с утра решил понаблюдать за вашим домом. Когда я увидел, что Антуан куда-то выехал, то понял, можно не прятаться, слежки за тобой не будет. Раз им удалось выманить Жерюмо, то его супруга им пока что не нужна совершенно.
Они разыскали нужное кафе, но Антуана в нем не оказалось. Вера обрисовала портрет человека, который им нужен. Но главным определяющим была все же одежда.
– Белый джемпер под светло-коричневой замшевой курткой? И берет светлый? – уточнил официант. – Этот человек сидел вот за этим столиком, когда я пригласил его к телефону. После этого он вышел на площадь, там общался с таксистами, затем уехал на светлом ситроене.
Светлый «ситроен» – это машина Антуана. Серж поговорил с таксистами. – Да, молодой человек интересовался адресом, кажется, улица Лаваля 37 или 57, точно не помню, – сказал один из них и объяснил, как туда проехать. Это оказалось на том берегу Сены. Перед мостом они попали в пробку; Вера уже волновалась, до заседания суда чуть больше двух часов.