Верь в меня
Шрифт:
Убрав с плеча руку Данила, сонными глазами смотрю на будильник, что на прикроватной тумбочке.
А-а-а… Десять утра!
— Дань, просыпайся. Мы проспали, — тормошу Потоцкого, а он так крепко спит — никак не сдвинуть эту скалу с места. — Ну, просыпайся же.
Пока я пытаюсь разбудить Данила, толкая его в плечо и забирая плед, Потоцкий бурчит что-то под нос неразборчиво. В один миг распахивает глаза, и меня всю сковывает, навалившись сверху и подмяв под себя.
— Доброе утро, — упираясь на руках, согнутых в локтях, он разглядывает
— Совсем не доброе. Мы проспали, — отдув упавшую на лицо прядь волос, киваю в сторону будильника: — Если мы не выедем в ближайшие тридцать минут, то будет иметь дело с моей обиженной мамой, а ты даже не представляешь, что это такое.
Игнорируя недовольства, Данил впечатывается в мои губы. Целует с напором, заставляя меня разжать челюсти, открыть рот и впустить в себя его язык.
Закрыв глаза, я отдаюсь этой страсти, забив болт на свои же принципы. Ненавижу опаздывать, как и терпеть не могу тех, кто не дружит с временем. Но с появлением в моей жизни Потоцкого всё как-то ушло на второй план. Рядом с ним я становлюсь другой. Я меняюсь, и меня это ничуть не раздражает. Наверное, это и есть тот конфетно-букетный период в начале отношений. Забавно, что у нас с Данилом уже случается трижды.
Просунув руку между нашими телами, Данил ныряет ладонью в мои пижамные шорты. Я предпочитаю спать без нижнего белья, поэтому большая ладонь без препятствий ложится на мой треугольник между ног.
Тепло его ладони вызывает во мне горячую волну и пульсацию клитора. Нетерпеливо поддаюсь вперёд, трусь о его пальцы чувствительным местом. Не сдерживаюсь, выдыхаю ему над ухом первые стоны.
Убедившись, что я достаточно возбуждённая, Потоцкий стягивает с меня атласные шорты. Приспускает бретельки топа, оголяя грудь. Затвердевшие соски по очереди облизывает, вызывая во мне череду сладких спазмов.
Запустив пальцы в его волосы на макушке, выгибаюсь, подставляя всю себя для его поцелуев.
Каждый сантиметр моего живота касается кончиком языка, отчего на коже появляются мурашки.
Так непривычно начинать новый день с жаркого секса, но похоже, что у нас с Данилом это уже становится привычкой. Мне нравится, ему — тоже. Нам реально вместе кайфово. Просто идеальное сочетание темпераментов.
С первым мощным толчком внутри лона меня уносит в космос. Я слишком мокрая… там. И это всё он — мужчина, чью фамилию мне предстоит носить до конца жизни.
— Люблю тебя, — шепчу ему в промежутках между нашими поцелуями.
А он, нависая сверху и тяжело дыша, едва заметно улыбается и просит, чтоб я никогда об этом не забывала.
Затарив в супермаркете тележку до самого верха, расплачиваемся за покупки на кассе. Данил кладёт продукты в пакеты, а я в этот момент быстро печатаю сообщение на телефоне для мамы: мы немного опаздываем, прошу её не злиться. Сообщение прочитано, но ответа нет — ну как обычно.
На парковке я помогаю Данилу открыть багажник «Ровера» и сажусь на соседнее с водительским сиденьем. Пристёгиваюсь ремнём безопасности.
Пока Данил устраивается за рулём я визуализирую в голове будущую встречу с
— Всё будет хорошо, не парься, — успокаивает меня Потоцкий.
— Угу, — только и могу сказать в ответ, его оптимизм вселяет меня крохотную надежду, что всё действительно так и будет.
15. «Такой генофонд пропадает»
Родители встречают нас у ворот, выстроившись в шеренгу. Забавные такие. Нарядились в свою самую праздничную одежду: папа — в деловом костюме с галстуком, который он надевал в последний раз на свадьбу младшей дочери, мама — в парадном платье и туфлях на каблуках, даже сделала укладку волос, что случается так же редко, как и папа в деловом костюме.
Смотрю на них улыбаясь. Мы с Потоцком на их фоне даже рядом не стояли. Одетые в обычные джинсы и кеды выглядим так, будто проходили мимо. Даже неловко как-то становится.
Выйдя из «Ровера», быстрым шагом иду к родителям. Сердце стучит как отбойный молоток.
— Мам, пап, какие вы красивые, — обняв по очереди каждого из родителей, отхожу назад: — Знакомьтесь с будущим зятем, что ли.
Неловкий момент. Меня реально потряхивает. Но уже через мгновение, когда мама расплывается в приветливой улыбке идущему навстречу Потоцкому, становится немного легче дышать.
Шикарный букет роз сражает маму наповал. Она сбита с толку, принимает букет, который едва умещается в её руках.
— Анна Владимировна, рад знакомству, — в это трудно поверить, но Потоцкий целует маме руку, окончательно сражая наповал сельскую женщину своим аристократическим жестом.
— Александр Фёдорович, добрый день. Очень рад познакомиться. Это вам, — презентабельная бутылка вискаря радует папу. Пожав руку Данила, папа разглядывает импортный презент — ни черта же не понимает на английском, зато какой умный вид делает. Выглядит реально забавно.
Боковым зрением улавливаю мельтешащую на горизонте соседку. В нашем селе ничего не меняется. По-любому сегодня вечером семья Волык будет горячо обсуждаема во всех домах на нашей улице.
— Ой, а что мы здесь стоим? Проходите, дети, — мама цветёт и пахнет, спешит открыть калитку.
Начало знакомства очень даже неплохое. Меня немного отпускает.
Переглянувшись с Данилом, достаём из багажника машины пакеты с продуктами. Идём во двор, следом за родителями.
Мама причитает, что мы зря потратились, мол, у них всё есть и вообще, мы с Данилом какие-то неэкономные. Молчу, не хочу с ней спорить. Она же всегда права.
В доме нас ожидает накрытый стол. Родители реально готовились к этой встрече — стол ломится от блюд домашней кухни.
Потоцкий в восторге, уплетает еду мамы с огромным удовольствием. Ещё бы! Пожрать он любитель.
— Выпьем за знакомство по рюмочке? — папа тащит свой бутыль самогона; мама даже не бухтит — спешит достать из шкафчика рюмки.
Накрываю рюмку ладонью:
— Я не пью, пап.
Мама подозрительно косится: то на меня, то на Данила.
— Беременная, что ли? — папа никогда не отличался тактичностью, спрашивает в лоб.