Верь
Шрифт:
За два дня до этого.
В горле застряли слезы, от чувств разрывается сердце в груди. Нельзя быть столь эгоистичной, нельзя расслабляется и забывать где мы. Нельзя, но на несколько секунд позволяю себе быть снова слабой. Обнимаю его в ответ, прижимаюсь лицом к груди и несколько раз судорожно вздыхаю. Черт, не верю, что он здесь. Так часто думала, что он уже мертв и я в этом виновата, что не могу поверить до сих пор. Может и правда нет никакого связывания? Может это и правда был божок их? Какой бред я думаю, вместо того что бы спросить, как он, сильно ли ранен, почему вообще здесь появился и что нам делать дальше.
Чёрт! Кай! Ну давай, скажи мне что-нибудь обидное, отрезви меня! Кажется, я так пьяна от твоих прикосновений. Не хочу верить, что скучала, не хочу чувствовать себя жалкой снова.
Закрываю глаза, и медленно поднимаю руки к его лицу. Пальцы дрожат, мне страшно коснутся, но я делаю это. Чувствую влагу и почти не сомневаюсь это кровь, он убирает мою руку, сжимает ее своей. Почему здесь так темно? Свет что ли не могли выключить?
— Ты как? — наконец шепчу.
Руками прохожусь по рукам, капельница все еще на месте, пытаюсь выдернуть ее, но он не дает.
— Эта дрянь опасна, нужно ее вытащить, — пытаюсь объяснить ему, но он не дает, к груди вместо этого прижимает.
— Я перерезал капельницу. Все нормально, не переживай, — плечо моё сжимает, а голос такой слабый и хриплый, что у меня снова начинают течь слёзы.
Это все из-за меня, он пришел на их территорию из-за моего запаха. Я в него стреляла, без меня Рад бы его никогда не поймал. Жалость и вина захлестывают меня с головой, уже не помню, что злилась на него, ненавидела и желала смерти.
— Прости, — шепчу, обнимая его за шею.
Я должна ему объяснить почему выстрелила, да вообще много чего сказать, но я не говорю. Он как моя слабость, делает меня такой жалкой и беспомощной, но не скажу, что мне это не нравится. Чёрт, я сильно расслабилась, нельзя так! Отпускаю его, слегка отодвигаюсь и по-прежнему ничего не видя на ощупь нашла его плечо. Повязки на месте, накрываю их рукой.
— Я не хочу, чтобы кто-то из-за меня умирал, — признаюсь ему, пытаясь увидеть его в темноте, но не увидела.
Слышу, как он тяжело вздыхает, а затем кладет руку на мою голову.
— Все будет хорошо, слышишь? Как тебя вообще к охотникам занесло? Я… мы искали тебя столько времени, — от того как нежно звучит его голос по телу идут мурашки.
Это вообще мой Кай? Не может быть, что бы он был таким. Может я просто сильно ударилась головой об бетонный пол? Он никогда не был таким со мной, если вообще с кем-то был. Может он просто ждет момента, чтобы ударить по сильнее, как тогда на кухне? Резко хватаю ртом воздух, сердце сжимается от жуткой боли.
— Ч-ш-ш-ш, не плачь, — понимает мою
Даже делаю шаг назад, упираюсь во что-то спиной, кажется это решетка. Правильно, это его клетка, потолки здесь низкие, так что заваренная шахта лифта для белья где-то над головой. Где камера? Смотрю в разные углы, но ничего не видно.
— Даша? — слышу его взволнованный голос, и опять чувствую, что это все не реально.
Он никогда не называл меня по имени с такой интонацией. Либо он гениально играет, либо я все-таки лежу где-то без сознания. Кай не мог так поменяться, просто не мог! Может на него так ранение повлияло? Или эта желтая дрянь? Глюки, это точно глюки! Не знаю у кого, у него или меня, но в любом случае время поджимает.
— Я пришла сказать, что вытащу тебя. Пока что не все готово, но я что-то придумаю. Здесь просто много охраны, камер, заборы под напряжением и собаки. День или два и ты сможешь уйти отсюда, обещаю! — выпалила на одном дыхании, как будто и правда что-то придумала.
— Только я? — слышу его голос, но не могу понять, что это за эмоция.
— Моя нога, я не знаю, как снять, — почему-то оправдываюсь перед ним.
Чувствую, как ноги касаются его теплые пальцы, совсем забыла о том, что босиком стою. Слегка сжимает ногу чуть выше устройства.
— Плохо пахнет, взрывчаткой, — интонация опять меняется, кажется он злится.
— Я не могу сбежать. Даже к забору подойти не могу, но тебе они такой штуки не надели, так что я знаю, как тебя вытащить.
— Даш, — пытается что-то сказать, но я кажется слышу шум где-то наверху.
— Мне пора, я ничего не вижу, подскажешь где люк? — нервно оборачиваюсь, чувствую просто что нужно уходить.
Что-то глаз все никак к темноте не привыкает, за то как я почувствовала, когда обе руки парня прошлись по моим голым ногам к самой заднице, а затем он встал, подняв меня под задницу. Сдавлено крякнула, хватаясь на единственное что нащупала, его голову. Волосы грязные, слипшиеся от крови, ему наверняка досталось от Рада сильно.
— Ты только береги себя, силы копи, они тебе понадобятся. Не зли Рада, он очень опасен. Хорошо?
— Кто такой Рад? — слышу, как его голос слегка дрожит.
Вот дура, ранен, еле живой, а я здесь треплюсь, когда он меня держит!
— Тот что был у тебя перед врачом и разукрасил, — легонько касаюсь пальцем его губы, она пухлая и разбитая на ощупь, — он здесь главный. Он и ведьма, их нужно опасаться, постарайся их не злить. Я знаю, что для тебя это трудно, но хотя бы два дня потерпи. Хорошо?
— Хорошо, — слышу его ответ и не верю собственным ушам.
Даже в ступор слегка впадаю, чем пользуется волк, поцеловав мою руку. Так нежно, что даже если бы он меня в губы поцеловал, я бы не чувствовала себя такой смущенной.
— Только если ты пообещаешь, что будешь держаться от этого Рада подальше.
Мамочки, это что забота в его голосе? От альфа-козла? Нет, я точно лежу где-то без сознания.
— Я не могу, это от меня не зависит, — снова почему-то оправдываюсь.
Кай ничего не отвечает, только подхватывает под колени, так что теперь упираюсь головой о потолок. Нашариваю выход в шахту, как раз под ним. Хватаюсь руками за край, подтягиваюсь в трубу. Тяжело только пока не достаю коленями до стенок шахты.