Верь
Шрифт:
Столько мыслей, но все исчезают, когда женщина обращается ко мне.
— Дарья Маркова? — спрашивает она, бросая взгляд то на меня, то на фото в паспорте.
— Что? — перепрашиваю сипло, надеясь, что послышалось.
— Едите в медовый месяц? Поздравляю со свадьбой, — заговорила женщина с легкой улыбкой, убедившись, отложив паспорта и печатая что-то на компьютере.
— Спасибо, — поблагодарил ее Кай, сжимая мою руку так, как будто желая ее сломать. Ну, это он может делать сколько хочет, я все равно в полной прострации.
— Приятного
Моя рука тянется к документам, чтобы проверить жуткую догадку, но Кай успевает забрать ее быстрее и прячет от меня. Тащит за собой по длинному коридору, так словно я пойду за ним хоть на край света. Дергаю свою руку, пытаясь освободится, с такой силой что почти падаю на землю, он меня в последний момент ловит. Руки сжимают мои плечи, пока он сверлит взглядом в полной тишине.
— Медовый месяц? — выдаю, еле дыша от злости. — Какая ещё Дарья Маркова? Это что шутка какая?!
Его рука опускается с моего плеча к ноющей правой, касается кольца на безымянном пальце очень нежно, но мне даже кажется, что он так надомной издевается.
— Я же сказал тебе: на тех же условиях, что и твой прапрадедушка твоей прапрабабушке.
Он серьёзен, но глаза улыбаются, смешно ему видите ли! Резко вдыхаю воздух, а то уже и дышать забыла. Вырываю свою руку и пытаюсь стащить с себя кольцо, но он не дает. Хватает меня за запястья и пару раз встряхивает, пока не перестаю делать попытки снять с пальца кольцо.
— Оборотни выбирают пару раз и навсегда.
Теперь он злится, его глаза красные с вертикальными зрачками. Резко отпускает запястья что бы схватить за талию и развернув прижать к стенке. Мимо нас проходит несколько человек, удивленно провожая взглядами.
— Может тогда к лучшему, что я не оборотень, — шиплю, зло смотря в его лицо.
Заламываю свои руки, в попытке достаться до кольца, но он не позволяет. Вжимает в стенку так, что дышу с трудом. Слишком близко, слишком интимно прижимает меня, не давая и сантиметра свободы. Губы его в пугающей близости от моих, всего в нескольких сантиметрах, но взгляд не дает соблазнится.
— За то я — да, — говорит мне почти в сами губы, обжигая лицо дыханием.
— Если это липа…
Начинаю говорить, но запинаюсь, ибо взгляд не хотя упирается в его губы, когда слегка отстраняется от лица.
— Документы настоящие, — говорит с такой самодовольной улыбкой, что хочется ему врезать, — ты моя жена.
— Разведусь! — упрямо поднимаю подбородок.
— Да никогда! — говорит с некой безумной улыбкой, знакомым жестом заправляет мою прядь за ухо. — В оборотней нет такого слова, как развод.
Истерично хохотнула, а затем одними губами повторяюсь: я не оборотень! Глумится, дернув за больную руку, показывает мне кольцо на ней, а затем целует ее, когда пытаюсь разодрать ногтями его руку, даже несмотря на боль.
— Ты хотела кольцо, — иронично улыбается, так холодно, — что бы побесить брата и родителей — я отдал тебе на своих условиях,
— Я была пьяна! — кричу на него снова, испугав какую-то женщину, что шла по коридору возле нас.
— Не моя вина, — слегка пожимает плечами, явно давая понять, что издевается. — Я же говорил тебе не пить так много.
Отпускает мои руки, хватает за щеки, сжимает лицо в ладонях, так что не могу даже слова сказать в ответ.
— Ты получила то, что хотела. Я получил то, что хотел — тебя. На этом нам лучше закончить нашу перепалку, а то на наш рейс скоро закончат посадку.
Отпускает моё лицо, уже полностью спокоен и уверен в себе, словно он каждый день женится на ком-то без его ведома. Да как он мог так поступить со мной? Как мог решить все за меня?! Хочет взять меня за руку, но я отбиваюсь, ударив его по ладони. Чуть не падаю отходя на несколько шагов и понимаю, что не могу просто сделать вид, что ничего серьёзного не случилось.
— Что я, по-твоему, хотела?
— Даша, — говорит, кивая на стюардессу в конце теперь уже закрытого коридора. — Нам пора.
В его словах нет примирения. Нет абсолютно ничего что должно говорить мне «я люблю тебя». Только тупая команда, приказ, желание подчинить меня и привязать к себе, словно собаку на поводке. Ну почему, почему он никак не понимает: если любишь — так поступать нельзя!
— Я хотела не кольца! — выдавливаю из себя, чувствуя, как щеки опаливают горячие слёзы.
Он смотрит не меня, как на глупого ребенка, как на что-то вредное и глупое что ещё больше бесит меня. Знает, что будет лучше для меня. Решает абсолютно все, контролируя меня больше чем кто-либо в моей жизни. Задыхаюсь, я просто задыхаюсь от него! Зажимаю свой рот рукой до онемевших губ и исполняю его приказ, но по-своему, не как собачка на поводке. Дохожу до конца коридора первая задыхаясь от собственной истерики. Молоденькая стюардесса удивленно и испугано смотрит на меня.
— Девушка, что с вами? Дайте ваш билет, тогда я отведу вас на ваше место! — сочувственно и взволновано хлопает меня по плечу. — Что-то случилось? Вам плохо?
Мне и правда плохо, ужасно плохо, потому что он сделал это снова — обманул меня. Его рука оказывается на моей талии быстрее, чем я успеваю заставить себя сказать хоть слово. Пытаюсь вырваться, но он не дает.
— У вас все нормально? Позвать охрану? — испуганно спрашивает стюардесса, так что мне становится стыдно за свое поведение.
Икаю прижав к лицу рукав рубашки и мотаю головой. Нормально, как все в моей жизни сейчас нормально! Кай протягивает ей паспорта с билетами, девушка заглядывает туда, бросая на нас взволнованные взгляды.
— Молодожены? — с недоверием спрашивает она, но наткнувшись взглядом на оборотня снова смотрит в билеты. — Первый класс, место 2-а и 2-б. Прошу за мной.
После запинки она повела нас по узкому коридору самолета в первый класс. Рука на моей талии как будто жалит, а кожа под ней зудит.