Вера Алентова. Москва слезам не верит…
Шрифт:
«Володя долго за мной ухаживал, – вспоминает Вера Валентиновна. – Жили мы в общежитии на крохотную стипендию, но он все равно каждый раз ухитрялся придумать что-то новое и порадовать меня».
Букеты осенних листьев и полевых цветов, веточки вербы, письма. В конце второго курса молодые люди, к удивлению своих однокашников, объявили о намерении расписаться.
«На втором курсе меня, Веру и еще нескольких студентов из Школы-студии отправили на целину с концертами. Вот там, в одном из колхозов, подумав, мы сказали, что теперь будем жить вместе».
Инициатором этого решения в большей степени являлся
«Если посмотреть на сложившуюся ситуацию глазами наших бабушек, скорее всего, мне не позволили бы выйти за Володю замуж».
И все-таки главной причиной своих сомнений Вера Валентиновна называет свое свободолюбие, которое противоречило традиционному взгляду на отношения Владимира Меньшова.
«Володя был очень славный и в хорошем смысле наивный человек. Он не понимал, как такое может быть: тебе предлагают выйти замуж, поставить штамп в паспорте, ты любишь этого человека, он любит тебя. Как это „нет“?
У меня была установка: я сама за себя в ответе. Так как я росла без отца, мне было непонятно, зачем вообще нужен мужчина. Я жила с мамой, все вопросы задавала ей. И мама говорила, что нужно всегда рассчитывать только на себя: получить образование и найти работу, которая позволила бы уверенно чувствовать себя и вырастить своих детей. Много лет спустя уже моя дочь растолковала мне, что это ошибочная, усложняющая жизнь позиция.
Но в студенческие годы выходить замуж я боялась.
И только когда комендант студенческого общежития сказала мне, что, если мы с Володей распишемся, нам дадут комнату, я согласилась».
Сдержанно отнеслись к выбору сына родители. С недоверием и сомнением поглядывал отец на будущую невестку, настоящую красавицу, приехавшую погостить в их скромное жилище, а после в доверительной беседе шепнул Володе: «Моряк – не муж, артистка – не жена».
К своему счастью, Владимир отца не послушал. Прожив с супругой долгую жизнь, съев не один пуд соли, воспитав дочь, дождавшись внуков, Владимир Валентинович уверен:
«Вера – одна из самых больших удач в моей жизни. Как она случилась со мной, я гадаю до сих пор. Ведь, оказавшись в Москве, она могла бы выйти замуж за обеспеченного человека из кинематографической среды, за уже состоявшегося режиссера, а выбрала ту судьбу, которую выбрала. И это придало мне много сил. Потому что не только в светлые, но и в самые сложные периоды моей жизни Вера всегда со мной, и она не позволяет мне отчаяться. С годами выяснилось: у нас одна группа крови, мы нашли друг друга. Апостол Павел говорил, что когда у человека есть вера, есть надежда, но все это не освящено любовью, ничего не получится. Мне очень жаль людей, которые обделены этим чувством. А ведь таких предостаточно».
Свадьба Веры Алентовой и Владимира Меньшова. 1963 г.
«У нас даже не нашлось трех рублей, чтобы расплатиться. Благо свидетели наскребли мелочь, и мы расплатились. В общежитии накрыли стол: на газете порезали колбасу, поставили бутылку водки и шампанское, пришли человек 20. В общей сложности на свадьбу
Свадьбу Веры Алентовой и Владимира Меньшова праздновали всем курсом в общежитии.
«Мы выложили все, что удалось накопить – рублей тридцать, – вспоминает Вера Валентиновна. – Деньги отдали ребятам, чтобы они могли купить необходимое и накрыть стол, а сами на трамвае отправились в загс. Во время бракосочетания нас все время фотографировали, потом открыли шампанское. Я ужасно перепугалась: чем платить? Ведь мы выгребли все до копейки еще в общежитии. И только когда Володин свидетель, мальчик с нашего курса, шепнул мне, что у него есть три рубля, я немного успокоилась».
На память о том счастливом дне у семьи осталось две сделанных в загсе фотографии – все, что удалось выкупить.
«А уж потом у нас была замечательная свадьба в общежитии».
Свадьба – финальный аккорд многих сказок. В жизни все – сладкое и горькое, радость и тяготы – со свадьбы только начинается.
1965 год положил начало непростому, затянувшемуся на десятилетие периоду для молодой семьи и каждого нашего героя в отдельности.
Не сразу все устроилось
Время крушения юношеских иллюзий и теплившихся надежд, неопределенность, покрытое туманом будущее – именно таким запомнился Владимиру Меньшову год его выпуска из Школы-студии МХАТ.
«Никому я оказался не нужен. Театры заявок на меня не делали, кино, о котором я так мечтал, мной не заинтересовалось. Я вынужден был признаться себе, что актерская моя судьба закончилась, так и не начавшись.
Задевало даже не столько то, что не нужен я, сколько то, что были нужны остальные. К концу обучения в Школе-студии все ребята были приглашены, пристроены. Даже те, чьи способности, казалось, уступали моим. Было горько и обидно».
Но, как известно, каждая ситуация, и даже, на первый взгляд, выигрышная, имеет обратную сторону.
«Позже я наблюдал гибель многих талантливых людей, устроившихся в самые именитые театры Москвы. Они приходили туда, где уже была своя, сложившаяся система, годами прозябали в тени и в конце концов говорили: „Ну вас к черту, ребята. Ничего я больше не хочу: ни театра, ни ролей, ни-че-го“».
Выходит, судьба снова благоволила будущему режиссеру. Правда, понять это тогда, оказавшись на перепутье, без дома, денег, работы, было сложно. Единственной точкой опоры было распределение в Ставрополь.
Ломая голову над тем, что ему делать, Владимир Валентинович решил войти в мир кино через другую дверь, не в качестве актера, но в качестве режиссера.
«Интересуясь тонкостями этой профессии, я продолжал много читать. И однажды у меня в руках оказалась книга Михаила Ильича Ромма „Беседы о кино“».
Прочитанная на одном дыхании, книга эта подсказала отчаявшемуся было Володе, как ему действовать дальше.
«Домашний телефон Ромма мне достала бывшая однокурсница, уже известная к тому времени актриса Валя Малявина. Обуреваемый робостью, я позвонил Михаилу Ильичу и начал что-то сумбурно говорить. Ромм выслушал меня и сказал: „Знаете что… Приходите ко мне в пятницу, часиков в восемь“».