Вера и любовь
Шрифт:
Мальчик проснулся, улыбнулся Солнцу и шепнул самому себе: «Теперь я знаю, какую Красоту могу подарить людям!»
Кто из них Светоносец?
Из источника знаний напились семеро юношей.
И что мы видим?
Один превратился в сейф.
Второй торгует на базаре.
Третий хвастается на площади.
Четвертый разгуливает с поднятым носом.
Пятый ликует перед учеными.
Шестой воображает свой памятник.
Седьмой
Среди них один — Светоносец.
Мне жалко людей?
Дорогие Коллеги!
Предложу вашему вниманию восточную притчу, может быть, даже не одну.
Они о…
В общем, сами поймете, о чем.
Три мыши приблизились к отшельнику.
Он сказал каждой из них:
«Ты поселилась в муке. Хотя запасов ее хватит на весь род твой, но от этого ты не стала добрее…
Ты избрала местожительство в книгах и перегрызла немало их, но ты не стала образованнее…
Ты поместилась среди священных предметов, но не стала возвышеннее…
Право, мыши, вы можете стать людьми. Как люди, вы посрамляете данные сокровища».
Знаете, что я сделал, дорогие Коллеги? Прочел эту притчу детям и спросил: «Что скажете?»
И я еще раз убедился: дети приходят в этот мир, чтобы помочь взрослым вернуться на Путь Истины.
Вот что они мне сказали: «А вы воспитывайте нас так, чтобы мы не стали, как мыши».
Хочу, чтобы вы тоже убедились в моем предположении.
Вам понравилась эта притча? Расскажу другую.
Три льва пришли к отшельнику.
Он сказал каждому:
«Ты только что умертвил путника, спешащего к семье…
Ты похитил единственную овцу у слепого…
Ты уничтожил коня вестника важного…
Можете, львы, стать людьми. Наденьте страшную гриву и начните войну. Не удивляйтесь, что люди окажутся более жестокими, нежели вы».
Тоже прочел детям и сказал: «Говорите, что сердце подскажет».
Все говорили, обсуждали, осуждали взрослых, возмущались.
Одна девочка только слушала и молчала. А в конце расплакалась.
«Почему плачешь?» — обеспокоились мы.
И она сказала нам: «Мне жалко людей…»
Подарю еще одну восточную притчу. Только прочтите, пожалуйста, ее детям и послушайте, какие наставления они дадут нам.
Три голубя прилетели к отшельнику.
Он сказал каждому:
«Ты клевал чужое зерно и счел его своим…
Ты вытащил целебное растение и почитаешься священной птицей…
Ты прилепился к чужому храму и во имя суеверия заставил кормить себя…
Право, голуби, пора
Вот так Восток объясняет нам, как мы можем выглядеть, потеряв Культуру.
Образ солдата
В военный госпиталь приехал ансамбль песни и пляски сельской школы, чтобы подбодрить раненых.
«Ааа-са… оо-па…» — кричал бодро самый маленький танцор. И так как не все раненые могли встать и выйти в коридор, где происходил концерт, мальчик в папахе вбежал в палату, кружась и размахивая кинжалом.
И, воткнув кинжал в пол, сорвав с головы папаху, бросился на колени перед недвижно лежавшим солдатом. Потом встал и низко ему поклонился. Тот посмотрел на мальчика заворожено, пальцем подозвал к себе. В глазах у него были слезы. Он взял руку мальчика и вложил в нее кусок сахара.
«Спасибо!» — прошептал он.
Крупные слезы медленно пробирались по его щекам.
Думал ли тогда тяжело раненый солдат о воспитании маленького танцора, или вспоминал он своих детей?
Шли десятилетия. Мальчик стал взрослым. Но постоянно прокручивал в душе это явление жизни, осмысливая его с разных сторон. Думал то о куске сахара, то о слезах, то о его жизни, то упрекал себя, что не спросил имени.
Образ солдата никогда не покидал его, принимал скромное, ненавязчивое участие в его духовной жизни. Но он каждый раз все расширялся, вбирал в себя, как в фокусе, другие явления жизни и наполнялся особым смыслом. Образ этот не раз уравновешивал его взрослую жизнь, звал к состраданию, сочувствию, к пониманию красоты человеческой души.
Мальчик-танцор был я, а произошло это жизненное явление в 1942 году.
Духовный мир каждого из нас неугомонен. Жизнь в нем течет в тысячу раз быстрее, чем жизнь внешняя. И хотя мы владеем сознанием и волею, тем не менее, лучшие побуждения остаются незамеченными или улавливаются с трудом. Но если мы твердо будем верить, что они есть и посещают наш внутренний мир, и настроим наши сердца принимать их и следовать им, то этот незримый процесс движения к самосовершенствованию будет непрерывным.
Пока не наступила тьма
— Дети, дети, куда вы нас тащите?
— К Свету!
— А где он?
— Мы вам дорогу покажем!
— Это далеко? Может быть, не надо?
— Следуйте за нами, надо спешить, пока не наступила тьма!
— Дети, дети, это еще что?
— Метла!
— Зачем она нам?!
— Чтобы выметать!
— Что?
— Мусор из души!
— Дети, дети, что вы ищете в сундуке?