Вера и рыцарь ее сердца
Шрифт:
– Как бы ни так! – вскричал Саша. Он прыжком вскочил на стол, крепко ухватился за штору, висевшую на карнизе и спрыгнул со стола по направлению к мойке. На этот раз его ждала удача, курица была им схвачена налету. Зеленая кухонная штора не выдержала тяжести рослого мальчика. Она оторвалась от карниза в самый успешный момент охоты, и через мгновение Саша упал на пол с зажатой в кулаке куриной лапкой, а за ними полетела вниз штора, которая зеленым парашютом накрыла охотника и его добычу. Вслед за шторой рухнул вниз и деревянный карниз. Карниз, похожий на толстую палку, падая, ударил охотника за курицами по затылку, торчащему
Из-под зеленых кухонных штор торчали с одной стороны крепкие ноги Саши в вязаных толстых носках, а с другой – куриная головка с поникшим гребешком. Заботливая мама помогала сыну выбраться из-под шторы, а Вера тихонько причитала над полумертвой птичкой.
Тут Саша разозлился не на шутку. Он быстро выбрался из-под завала, встал и устрашающе медленно одел папины рукавицы, потом взял курицу в обе руки и положил ее на ту деревянную доску, на которой мама должна была отрубить ей голову. К столу подошла мама, в ее руках опять был топор, который почему-то дрожал. Вера зажмурила глаза.
Прошло время, но на кухне ничего не происходило, и девочка осторожно приоткрыла глаза. Мама сидела у стола, на столе лежал ее топор. Возле топора с капелькой крови на шее стояла курица и виновато оглядывалась по сторонам. Она тоже была несчастна. Брат Саша обнимал маму, которая сидела с закрытыми глазами. Тогда-то Вера впервые увидела, что и взрослые плачут, и ей стало очень жалко маму, она заревела, как положено девочкам в таких ситуациях, в голос, шумно шмыгая носом.
Саша не знал, кого ему надо утешать в первую очередь. Скорее бы приехал папа! Тяжело быть единственным мужчиной в доме, когда все женщины разом плачут.
Потом пришли соседи. Они были напуганы доносившимся из квартиры Шевченко грохотом посуды, птичьими криками и детскими рыданиями. Конечно, они сразу подумали об ограблении с насилием и вызвали милицию. Разобравшись, в чем дело, сосед понял проблему и поступил по-соседски. Он остался на кухне один на один с курицей, и та безропотно приняла свою участь стать настоящим деревенским супом, который и был сварен мамой. Впрочем, никто этот суп даже не попробовал.
– Деревенский суп надо готовить в деревне, но суп надо варить из картошки, а не из курочек, ведь курочка хоть и с крыльями, а летать не научилась, поэтому ее жалеть надо, а не рубить ее шейку, – решила Вера, вспоминая эту историю вовремя тихого часа в детском саду.
Все дети мирно спали в своих белоснежных постельках, а нянечка, тихо переговариваясь с воспитательницей, домывала посуду и готовилась к полднику.
Вера лежала в своей кроватке, и перед ее закрытыми глазами проплывали прекрасные деревенские картины, где курицы с цыплятами, кудахча, похаживали по зеленой лужайке, усыпанной червяками и зернышками, а у «молочной реки с кисельными берегами» бродили коровы с рогами, упирающимися в небо. Незаметно для себя, девочка уснула сладким послеобеденным сном.
Глава 6
Площадь перед школой напоминала большую городскую клумбу, которая цвела всеми цветами осени. Первого сентября школа раскрыла свои двери для мальчиков и девочек, чтобы десять долгих лет
Дети радовались встрече с одноклассниками, которые за лето выросли, окрепли и, скорее всего, поумнели. В этот первый сентябрьский день никому не хотелось ссориться. Ребята спешили поделиться своими летними впечатлениями, все говорили громко и разом. Только притихшие первоклассники робко стояли рядом со своими родителями. В руках они держали большие букеты цветов для учительницы, которая непременно научит их читать и писать.
Учителя, отдохнувшие за лето, радостно приветствовали своих повзрослевших питомцев. Они соскучились по урокам и ученикам, иначе бы давно сменили профессию, на более престижную, но, где еще можно найти такой источник молодого задора, энтузиазма и истинных эмоций, как не в родной школе среди жизнелюбивой детворы.
И вот, прозвучал первый школьный звонок. Первоклассники стеснительно стояли в строю перед нарядной школой, и среди них сияла от счастья Вера. В этот день девочка чувствовала себя принцессой на балу. Ее белый, туго накрахмаленный фартук, одетый поверх коричневой школьной формы, был настоящим бальным нарядом. В ее крепкие косички были вплетены огромные белые банты, которые весело прыгали по спине. С самого утра девочке очень хотелось танцевать, но кто танцует с портфелем в одной руке и с букетом гладиолусов в другой?
Мелодично звенел медный звоночек. Первоклассникам выпала честь первыми войти под своды школы, куда их родителей не пустили. На этом праздник Первого сентября закончился, и только осенние цветы, стоявшие в ведрах у школьной доски, еще долго наполняли класс резким запахом осеннего увядания.
Вере сразу понравилась ее первая учительница. Анна Ивановна любила своих новых учеников и ей очень нравилось учить ребят читать, считать, писать и рисовать, еще она любила порядок и дисциплину. От улыбки Анны Ивановны Вере всегда хотелось превратиться в бабочку и порхать над партой, жаль, что улыбалась учительница редко. Аккуратная полнота Анны Ивановны сочеталась с ее высокой прической, а безукоризненно отглаженное платье синего цвета, суженное книзу, и ослепительно белая блуза с высоким кружевным воротником делали учительницу похожей на шахматную королеву, у которой вместо короны на воротничке под шеей сияла дивная голубая брошь, которая загадочно переливалась в солнечные дни.
Золотые сентябрьские дни сменились неделями осеннего ненастья, но ходить в школу Вере не разонравилось, только необходимость менять каждую неделю воротнички и манжеты на школьной форме надоедало, зато училась по всем школьным предметам хорошо и с удовольствием. Можно сказать, что школьная жизнь пришлась девочке по душе, но иногда ей было скучно сидеть на уроках, тогда она принималась развлекать соседей по партам своими придумками. Анна Ивановна имела хороший слух и умела портить Вере настроение своими замечаниями, которые она писала в дневнике красными чернилами.