Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов"

Шиннок Сарина

— Нет! Ты умеешь любить, поверь, — устало ответила Кира.

— Любовь и секс это разные вещи, детка. Я — человек войны, мое дело убивать, а не любить. У нас никогда не будет любви, и ты это понимаешь. Да, детка. Прекрасно понимаешь.

Кира подняла голову и строго глянула в его левый, живой глаз.

— Если так, то почему до сих пор не сбежал? Почему ты до сих пор в постели не с другой? Почему мы вместе уже более десяти лет?

— Не знаю, — простодушно отвечал главарь.

— А может, любишь? Только ты не хочешь или просто боишься признать это.

— Нет, я просто не могу кого-то полюбить, и все тут. Как в песне: «Born with the heart of steel».

Я террорист, я пришел, чтобы разрушить и построить заново мир. Разрушить, понимаешь?

Кира отвернулась в сторону:

— Когда ты такой, с тобой невозможно разговаривать?

— Какой? Жестокий?

— Нет, зануда. Каждый раз после секса ты заводишь один и тот же разговор. Тебе самому не надоело? А потом доказываешь, что ты борец за свободу, а не бандит, хотя до этого сам назвал себя бандитом. Определись!

— Ты же знаешь, что я не бандит. Я воин свободы. Но ведь дыма без огня не бывает. У меня руки в крови.

— У меня тоже. И что? Посмотри у нас очень много общего. Мы можем быть вместе!

— Мы и так вместе, детка. Просто я не знаю, как надолго.

— И все-таки, почему же ты не сбежал? Что тебя держит?

— А тебя что?

— Ты мне нравишься.

— Ну, вот. Ты мне тоже. Вот только с Тасией мы говорили о том же. Ей казалось, что это любовь. Не поверишь, детка, она даже посвятила мне песню. Недавно в баре она снова ее пела. Дьявол, как она играла на гитаре! Все заслушивались.

— Что за песня? — полюбопытствовала Кира.

Кэно взял со стола мобильный телефон и включил одну из записей. Кира начала вслушиваться в звуки гитары и сильный голос Тасии:

Use your might! Kano, fight. The world is at your feet. Fight! Use your might. I’m on your side. You are wanted, and you’re haunted. You’re the Bad Guy, but I feel for you. You’re the danger, a fallen angel. But I like you; you’re the strongest of the all. [10]

10

Используйте свою мощь! Кано борьбе Мир у ваших ног Бой! Используйте свою мощь Я на вашей стороне Вы хотели, и вы охотились Ты плохой парень, но я чувствую к тебе Ты опасности, падший ангел но я вас люблю Ты самый сильный из всех Бессмертный «Кано»

— Вот так, — проговорил Кэно, отключая телефон, — но мы все равно разбежались. Она была романтиком, а я… Она нашла себе того, кто ей действительно подходит.

— А ты? Ты нашел себе ту, которая подходит тебе? Почему молчишь?

Кэно чуть заметно кивнул в ответ.

— И все? Почему не можешь сказать вслух? Или ты врешь?

— Я не уверен.

— Во мне? Или в себе?

— Во всем. Такая у меня работа, такая жизнь, в которой нельзя быть уверенным. Каждый мой день может стать последним. Нас всех убьют. Еще ни один «Черный дракон» не умер своей смертью. А завтра

пуля — не ровен час — уложит или меня, или тебя. И что тогда? Ты сама выбрала эту жизнь. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Хм, выходит, из-за этого ты не хочешь любить?

— Я никогда не смогу полюбить тебя, Кира. Я не верю в любовь.

Кэно молча отвернулся лицом к стене. Он закрыл левый глаз, правый электронный погас автоматически. В глубине своей души он знал правильный ответ. Сейчас, как и не раз до этого, он лежал в постели с дорогой его сердцу женщиной. И что, разве ему не хотелось, чтобы так было чаще? Чтобы можно было покинуть подземную базу, присесть с Кирой на обрыве и молча смотреть на ночное небо? Чтобы можно было жить спокойно, чтобы не приходилось думать о том, что его рано или поздно найдут и застрелят, а ее приговорят к смертной казни? Хотел. Всем сердцем. Но отступать уже давно было некуда. Назад дороги уже нет. Как и нет в его душе даже намека на веру в то, что в его жизни что-то могло быть иначе.

— Сегодня ночью я буду брать базу «Красного дракона», — произнес Кэно, чтобы отвлечься от этих навязчивых мыслей. — Мы взяли на днях языка, и он после самых жестоких пыток нарисовал нам план их базы.

— Я пойду с тобой! — решительно воскликнула Кира.

— Нет, — заявил Кэно. — Я не буду рисковать тобой!

— Если мы вместе — значит, мы должны быть вместе во всем! Я здесь, чтобы драться, а не чтобы спать с главарем клана!

— … Хотя, как вижу, одно другому — не помеха, детка! — Кэно ухмыльнулся. — Что ж, одевайся и к оружию. Пора дать приказ остальным. Думаю, тореро уже получил мое послание.

* * *

— Разбиваемся на десять групп, включая базу! — раздавал приказы в главном зале базы Кэно. — Ответственный за связь — Дракула. Позывные остаются старые. У кого нет старых позывных, слушайте сюда: Джефф Картер — Черный Гриф, Кабал — Носорог, Кобра — Уж…

— Почему Уж? — возмущенно удивился парень.

— Потому что еще не дорос до кобры, змееныш! — грубо прикрикнул Кэно. — Кабал, ты ведешь вторую группу. Позывные твоих подручных: Картер — Черный Гриф, Безликий — Богомол, Тасия — Пантера, Тремор — Ягуар. Ясно? Джарек, Кира, Кобра и Призрак идут со мной. Остальные знают свои группы. Готовьте оружие. Выезжаем в десять ночи! Пока все свободны…

Анархисты с довольным, но несколько взволнованным видом, разбрелись по базе.

— Стой! — окликнул Кэно Джарек. — Кэно, операцию нужно отменять! Нам лучше не соваться к Мавадо — что-то случится. И сценарий этого «чего-то» не самый лучший!

— Дружище, ты оказался порядочной сволочью! — заговорил Кэно, расхаживая по залу и глядя на свои боевые ботинки. — Ты — отвратительный кретин, Джарек. Я и не думал, что ты обосрешься от страха, услышав про Маваду. Жалкое зрелище…

Кэно намеренно коверкал имя лидера «Красных драконов». Этим он демонстрировал все презрение и насмешки над ним, что доставляло анархисту особое удовольствие.

Джарек напряженно слушал Кэно, медленно закрывая воспаленные глаза. Казалось, все мышцы его тела и лица била дрожь. Вдруг он подскочил, к голове прилила кровь, его всего пробрала судорога. Зажимая руками рот, Джарек метнулся за угол. Перед глазами стояли пятна, по спине пробежал холод. Еще одна судорога повалила его на пол, за ней последовала обильная рвота желчью. Его внутренности будто вывернуло при этом на изнанку, но Джарек смог подняться с колен, нервно сплевывая вязкую и горькую от желчи слюну. Смахнув дрожащими пальцами пот с лица, он пошел обратно к Кэно. Его шатало, как на палубе корабля во время качки.