Вера и власть (Империя тысячи солнц - 4)
Шрифт:
Панарх жестом пригласил Тетрис продолжать.
– Кендрианы и их студенты наткнулись на Пожиратель Солнц совершенно случайно, во время обзорной экспедиции. Данные о нем они ввели в первый же Узел на обратном пути, закодировав обычным порядком. К несчастью, это было в Красном Северном октанте, где Инфонетический Комб подчинялся Гештар. Она проведала о Пожирателе Солнц и велела убить всех свидетелей, чтобы скрыть свою сделку с Эсабианом. Она знала, что он заплатит, сколько бы она ни запросила, лишь бы осуществить свою месть.
Фиэрин взглянула на должарианку. Ее овальное лицо казалось высеченным из камня, черные глаза смотрели
– Семья Шривашти, - продолжила Тетрис, - давно уже пыталась восстановить первенство, которым пользовалась прежде в Тысяче Солнц. И Тау это почти удалось, но он хотел большего. Гештар использовала его, скрыв, по всей видимости, существование Пожирателя Солнц и сообщив ему только об атаке, которая, как надеялся Тау, уничтожит Дом Феникса и откроет ему путь к Изумрудному Трону. Он оказывал непосредственную помощь в подготовке убийств Галена и Семиона. Гештар хорошо послужила своему богу.
– В голосе Тетрис чувствовалось едва сдерживаемое негодование.
– Еще никому из ульшенов в истории не удавалось создать такой хаос.
– Но мы, вооруженные этим знанием, еще можем восторжествовать, угрюмо улыбнулся Монтроз.
Брендон резко поднял бокал, который держал в руке. Напиток в нем переливался рубиновыми огнями.
– За нашу победу над энтропией.
– Фиэрин поняла, что он говорит о победе как здесь, на Аресе, так и по всей Тысяче Солнц.
– А теперь займемся стратегией, - легко и в то же время серьезно сказал он.
– Завтра на процессе гностор Иксван откроет информацию о четырех наемных убийцах, которые расправились с Кендрианами и подставили Локри, и обвинит Торигана. Но остальное пока открыто не будет.
– И они останутся на свободе?
– прорычал Монтроз. Тетрис положила ладонь ему на руку.
– Нет. Виновности Торигана, которая обнаружится в ходе суда, будет достаточно, чтобы объявить ему Пресечение Доступа. Отныне ему придется самому заботиться о себе. Но с аль-Гессинав и Шривашти придется действовать более осторожно. Если их разоблачить, на станции произойдет настоящий взрыв. Население и так уже распалено историями о рифтерах. Все, на что будут способны эйлологи, - это переместить фокус возмущения толпы, в лучшем случае.
– Самый подходящий фокус - это Тау и Гессинав, - криво усмехнулся Монтроз.
– Разве это не будет справедливо? Особенно если, как выяснилось, все эти истории запускались с ее подачи.
– А сколько невинных при этом погибнет?
– тихо произнес Панарх.
Фиэрин, почувствовав, как напряглась Ваннис, взглянула на нее вопросительно. Товр Иксван подался вперед.
– В данных обстоятельствах нужно очень немного для того, чтобы возбужденная толпа, жаждущая смерти двух Дулу, смела заодно и всех нас. Вокат посмотрел на Монтроза.
– Всех, включая и судей, которые завтра оправдают вашего друга.
– Дом Феникса потребует тайного рассмотрения остальных доказательств, - сказал Брендон и улыбнулся.
– А бежать преступникам все равно некуда.
Монтроз нехотя кивнул.
– Со временем все разрешится, - сказал вокат.
– И вы можете быть уверены, что правосудие восторжествует.
– В его голосе слышалось грозное обещание.
Ваннис встала и прошла через комнату к должарианке, а Панарх, подойдя к стулу Фиэрин, заботливо взглянул ей в лицо.
– Есть еще два момента, один из которых довольно тяжел. Мы больше не уверены, что помещение, где
Фиэрин сдержала слезы. Бедный Джес! Он проведет последнюю ночь один, в неведении... Она кивнула, не полагаясь на свой голос.
– И второе. Когда окончится ваша изоляция, я, с согласия вашего брата, возьму опекунство над вами, и вы сможете жить здесь.
– Я не знаю, что скажет Джес. Мы с ним очень давно не виделись.
– У нас будет достаточно времени. Не обязательно решать это сразу. Панарх посмотрел на Осри, и тот кивнул.
У Фиэрин защипало глаза, и голоса вокруг слились в неразборчивый гул. "Пора это выяснить, - сказала она себе.
– Если у меня не хватит мужества сейчас, то уже никогда не хватит". Когда Панарх отошел, она спросила Осри, который так и не вставал с места:
– Для вас не будет слишком тяжкой повинностью, если я останусь еще на пару дней?
Осри, встретившись с ней взглядом, отвел глаза и сказал:
– Нет.
– Потом улыбнулся и добавил: - Не думал, что так получится, но мне нравится жить с вами в одной квартире. Хотя там чертовски тесно, да и пища оставляет желать лучшего.
Фиэрин, вздохнув, закрыла глаза. Значит, она заблуждалась на его счет? Она с самого начала чувствовала, что он, хотя и принадлежит по рождению к Дулу, не любит людей своего класса и не доверяет им. "Да я и сама им больше не доверяю", - подумала она. По крайней мере таким, как Тау. И как знать, сколько их, таких, как он? Все они движутся легко и грациозно, говорят тихо и мелодично и улыбаются, улыбаются. Но Тау хорошо умеет лгать и часто это делает. Гештар тоже. Да и Ваннис - она стала союзницей Фиэрин, но совершенно не понятно почему.
Собрание, видимо, подходило к концу. Ваннис разговаривала с вокатом, остальные говорили громко, с частым смехом, выдающим облегчение. Фиэрин встала, радуясь, что сейчас вернется в тихую, безопасную квартирку Осри. Он не против, чтобы она там жила. А завтра Джес будет свободен. Вот три вещи, в которые она должна поверить.
– Итак, увидимся завтра в пять утра?
– спросил Панарх, вернувшись к Осри.
– Не думаю.
– Осри улыбнулся своей странной улыбкой - так, словно она причиняла ему боль.
– Я уже получил то, за чем пришел.
Брендон с поклоном сделал жест, означающий "мир тебе", и Осри с Фиэрин ушли.
В капсуле Фиэрин сказала:
– Я не понимаю. Вы ходили на эти тренировки всего несколько раз зачем?
Осри нахмурился. Она уже знала, что в таких случаях он не сердится, а просто думает.
– Я знал, что Брендон как-нибудь уладит эту ситуацию. И хотел посмотреть, как он это сделает.
– Или путем конфронтации - но это грубо, или переместив фокус.
– Типично дулуский способ взять какую-то группу под контроль, не так ли? Но далеко не все это умеют. Я вот не умею. Мы с Брендоном выросли вместе. Я презирал его, ненавидел, терпел его насмешки и всю жизнь считал его дураком. В эти несколько дней я наблюдал, как он, окруженный всеми этими враждебно настроенными офицерами с "Астреи" и "Норсендара", сначала заставил их замечать себя, затем уважать и даже любить. И все это без всякого намека на вызов их капитанам.