Вера и власть (Империя тысячи солнц - 4)

Смит Шервуд

Ветер вокруг Тау усиливался, и он падал уже быстрее. Ландшафт внизу, порядком приблизившийся, поворачивался еще медленнее.

– Поговорим о власти, - сказал старик.

– Изволь, - - ответил Тау, вложив в свой жест как можно больше иронии.
– Но советую тебе быть кратким.

– Вот в этом и заключается твоя первая ошибка.
– Смех нуллера был похож на шорох песка по камню.
– Коротких путей к власти, реальной власти, не существует. И она не длится долго.

Тау глянул вниз,

и сердце у него, несмотря на все его самообладание, забилось в такт с пульсом.

– Я имел в виду время, которое у меня осталось.

– Времени достаточно, о сын мой в двадцатом колене. Перед тобой вечность. Помнишь ли ты Полярности?

"Наш род уже был древним, когда Аркады еще почитались выскочками, - с глубокой обидой подумал Тау.
– Что мне эти корявые вирши?" Вслух он сказал:

– Боюсь, что память при данных обстоятельствах плохо служит мне.

– Ха! Тогда слушай: "Вере подорванной верных не знать: власть к душам людским не способна воззвать".
– Нуллер придвинулся ближе.
– На Тимбервелле погибло много верных, но это было лишь началом долгих лет подорванной веры.

Нуллер задумчиво смотрел вверх. Ландшафт внизу давил на Тау почти физически.

– Можешь ли ты назвать свою вторую ошибку?
– после бесконечно долгой паузы спросил Тате Кага.

"Если это то, что ему нужно, есть еще время пойти на компромисс", - с мрачной иронией подумал Тау. Он еще на Тимбервелле усвоил, как полезно иногда отступить.

– Изволь, - сказал он.
– Моя вторая ошибка в том, что я недооценивал поллои. Мне с детства внушали, что их назначение - служить нам, а наше принимать их услуги, чтобы иметь возможность, в свою очередь, служить государству.

– Будь любезен, говори правду. Не надо недомолвок.

– Хорошо.
– Тау снова сделал здоровой рукой почтительно-иронический жест. Холодный воздух свистел между пальцами.
– Я взывал к телам, а не к душам. Это ты хотел услышать?
– От быстрого падения у Тау заслезились глаза.
– Это и есть та истина, которую я должен постичь? Разве ты не для того покинул мир Дулу и сделался профетом, чтобы освободиться от своих обязательств?

– Я никогда его не покидал. Разве наша беседа не типична для Дулу? А ситуация?

– Зачем тогда ты прячешься за этим дурацким именем?

Лицо Тате Каги сморщилось в улыбке.

– Неужели "Создающий Ветер" такое уж дурацкое имя? Однако это ты, а не я создал ветер, который теперь чувствуешь на себе.
– Нуллер хохотнул.
– И любые ветры пахнут лучше, чем имя Шривашти вот уже больше века.

Времени больше не осталось - ни на словесное фехтование, ни на учтивость, ни на притворство.

– Да, да! Я признаю, что заблуждался во всем. Этого ты хочешь?

– Это твоя третья ошибка, -

ответил неумолимый голос.
– Тебе не дано постигнуть уроки ветра. Ты не желаешь просвещения.

На поверхности онейла стали видны отдельные деревья, крошечные, но растущие очень быстро. До смерти оставались считанные секунды.

– В нас течет одна кровь! Смилуйся!
– выкрикнул Тау.

– Дитя внуков моих и правнуков, справедливость - это все, что я могу тебе дать.
– Пузырь нуллера взмыл вверх, и до Тау донеслась птичья трель из леса, летящего ему навстречу.
– Пусть Тот, другой, помилует тебя.

И ветви деревьев, как пальцы бога, сорвали Тау с небес и вырвали его душу из тела, швырнув его во тьму.

* * *

(Пятый, слушаю вас. Докладывайте).

(Все лифты взяты под контроль).

Марго Нг, соскочив с платформы, ухватилась за трос и перебралась на нижнюю платформу, под прямым углом к первой.

Пролетая по воздуху, она окинула взглядом кучу наспех сооруженных торговых и игровых заведений. Повсюду постепенно восстанавливался порядок. Группа юнцов прилежно прибирала киоски, разгромленные ими забавы ради, пока власти подавляли бунт.

Платформа привела Нг к остановке транстуба, где техники занимались ремонтом пультов. Молодой мичман, руководящий работами, козырнул.

– Вот этот действует, сэр.

Нг, кивнув, вошла в капсулу, которая через несколько минут доставила ее в командный центр, кишащий людьми в военной форме. Фазо встретил ее у двери.

– Ось вращения под контролем, - сказала она.

Фазо кивнул. Его лицо осунулось от усталости, но глаза смотрели зорко.

– Кофе на буфете, адмирал.

Нг, увидев между военными одного штатского, подошла поближе и узнала Панарха.

– Садитесь, пожалуйста, - говорил он Кестлеру, который стоял перед ним навытяжку, держа одну руку чуть на отлете.
– Если вы этого не сделаете, мне придется применить против вас один из моих знаменитых приемов.
– Он сделал воинственный жест по направлению к лодыжкам адмирала. Зрители расхохотались, а Кестлер наконец уселся на стул.

Лицо его, помимо легкой улыбки, не выражало ничего, но Нг сказала, подойдя:

– Смотреть на вас - и то больно.
– Все посмотрели на нее, и она спросила: - Аль-Гессинав еще не нашли?

– Ни звука, - сказал Найберг.
– Можно подумать, они вместе с телохранителем Шривашти испарились, - Адмирал скорчил гримасу.
– Только что подтвердили смерть Шривашти. От него мало что осталось.

Подошел Фазо, и Брендон спросил его:

– А как там Кендриан? Недоставало еще, чтобы после стольких хлопот толпа его растерзала.

Его голос звучал шутливо, и несколько человек засмеялось.