Вера и власть (Империя тысячи солнц - 4)
Шрифт:
– А если этого человека попросил кто-то другой, желавший добиться правосудия любыми средствами?
– Правосудия?
– Или свободы, - сказала она.
Он слишком устал, чтобы притворяться. Она сидела прямо напротив него и видела, как эмоции отражаются на его лице по мере понимания. Наконец правда открылась ему целиком, и его горе и гнев на мгновение стали видны всем.
Он поставил чашку на стол и посмотрел на Омилова.
– Ваш эксперимент.
– Ваннис никогда еще не слышала, чтобы он говорил так резко.
–
– Они направляются за пределы радиуса, чтобы испытать свою силу без помех.
– За пределы радиуса... Вы хотите сказать, что они там? На "Телварне"?
Гностор посмотрел на свой босуэлл.
– Они достигнут контрольной точки примерно через восемь минут. Да.
Брендон бросился к пульту. При общем молчании он быстро набрал код и сказал кому-то невидимому:
– Пошлите приказ сопровождающему кораблю. Я хочу, чтобы "Телварна" немедленно вернулась. Нет, я подожду, пока вы не получите подтверждения.
Он отошел от пульта, глядя на него невидящими глазами.
– Восемь минут до радиуса, - пробормотал он. Его приказ дойдет до корабля-конвоира почти в то же самое время, когда "Телварна" выйдет из зоны, где скачок невозможен. Результат они узнают через шестнадцать минут.
Брендон поднял глаза, и Ваннис поняла, что совершила большую ошибку.
– Мы в восьми световых минутах от Вреса, сэр, - доложил навигатор. Подходим к контрольной точке.
"Значит, пора сбавить ход", - подумала Шейла Тассинюэн, капитан фрегата "Эмрис". Гностор дал очень точные указания. "Они весьма чувствительны к эманации человеческих умов - поэтому я и провожу этот эксперимент. Вы должны держаться не менее чем в 500 000 километров от них".
Странное задание - сопровождать банду рифтеров, куда входят пара инопланетян, выжигающих мозги, троица келли и даже кот. Но полторы световые секунды - для сенсоров не проблема. Куда они денутся без скачковых?
Тассинюэн начала уже отдавать необходимые распоряжения, когда связист доложил о срочном послании с Ареса.
На экране появилось обеспокоенное лицо контр-адмирала Антона Фазо, и Шейла моргнула - видимо, что-то очень неблагополучно.
– Его величество распорядился немедленно вернуть "Телварну". Прекращайте эксперимент и не позволяйте им выходить за радиус. Мы предполагаем, что скачковые системы у них в рабочем состоянии.
– Навигация!
– вскричал капитан.
– Мы уже вышли за радиус, сэр, - ответил мичман.
– И "Телварна" тоже.
– Скачок на тысячу кэмэ!
– Скачковые заурчали, а Шейла скомандовала: Связь, вызовите "Телварну".
На экране возникло красивое лицо рифтерского связиста, только сегодня судимого за убийство и оправданного.
– Капитан Тассинюэн, - с лукавой улыбкой протянул он.
– Как приятно вас видеть.
– В его голосе слышалось затаенное волнение.
Она попыталась схитрить:
– Возникли
Кендриан заулыбался еще шире.
– Уверен, что мы и так прекрасно обойдемся, - сказал он и отключил связь.
Красная роза расцвела среди звезд там, где только что была "Телварна".
Собрав остатки иссякающей энергии, Брендон избавился от посторонних. К этому времени он уже с трудом принуждал мускулы выполнять самые простые действия: улыбаться, кивать, говорить и кланяться.
Омиловы и юная Кендриан ушли первыми.
Когда-нибудь Брендон вспомнит об этом, и ему покажется забавным, как неловко чувствовал себя Осри. Он снова впал в свое чопорное состояние, избегал смотреть кому-либо в глаза и устремился к двери раньше всех, показывая, как ему не терпится убраться отсюда.
С Себастьяном было труднее.
– Я готов поговорить с вами в любое время, - сказал он, кланяясь и покаянно разводя руками.
– Когда только пожелаете. Но помните; их никто не принуждал. Что бы они ни делали, это их выбор - их миссия.
Брендон из вежливости издавал какие-то звуки, пропуская слова мимо ушей.
Ваннис задерживалась. Жаима не было, поэтому они остались вдвоем, и она не спешила уходить.
– Хотите, я останусь?
– сказала она наконец, когда они уже дошли до двери.
– Нет. Не сегодня.
Она сжала губы в тонкую линию и сказала дрогнувшим голосом:
– Какая ирония. Мы изучили все сферы человеческого опыта и довели их до высшей степени утонченности, превратив в искусство все, от еды до секса. Но ведь это все не настоящее, правда? У настоящей любви нет ни этикета, ни заученных правил, ведь так?
– Не знаю.
– Мы снова стали детьми.
– Она закрыла руками искривившийся рот и залитое слезами лицо.
– Нам дают уроки на чужом языке, и все мучения приходится проходить сызнова.
– Завтра, - сказал он.
– Позже. Завтра.
Она ушла. Он задержался у пульта, чтобы дать указание Роже выделить десантника, который проводит Ваннис на тот берег озера, до ее виллы. И отвернулся, оглядывая комнату.
Он был один, потому что сам так захотел. Никаких слуг - вообще никого теперь, когда Жаима нет.
Он тряхнул головой, чувствуя изнеможение, от которого мутилось в глазах, а думать было почти невозможно. Только эмоции, освободившись от последних усилий сдержать их, резвились вовсю.
– Жаим, - сказал он, идя через холл в свою комнату.
– Зачем ты так?
Он не мог поверить, что тот не оставил ему никакой весточки, хотя бы зашифрованной. Но, может быть, все намного проще и Жаим, разрывавшийся между двумя привязанностями, выбрал более раннюю?
Нет, не так все просто. Жаим доказал словом и делом, что предан им обоим и что вместе они для него гораздо больше, чем сумма двух слагаемых.