Вера на марше
Шрифт:
Да, дух Иеговы движет его людьми. Но остатки поклонения человеку и человеческая лесть оставались после того восстания внутри организации в 1917 году. Это нужно было полностью очистить, если Общество Свидетелей Иеговы хотело быть полностью посвящёнными служению Богу. Рутерфорд нанёс удар в самое сердце этой организационной слабости.
Глава 9
Иегова выбирает и очищает свой канал
После выхода из тюрьмы Дж. Рутерфорда волновало то, чтобы поставить Общество на ноги и усилить дело проповеди. Но у него были и другие цели. Ещё до того, как он вышел из Атланты, он был решительно настроен избавиться от поклонения творению в организации.
Ч.Т. Расселл рос вместе с Обществом. На самом деле, во время своей жизни он был Обществом. Но я не хочу, что бы вы подумали, что он преувеличивал свою значимость. Он этого не делал. Он понимал всю полноту ответственности, которую он нёс, но он не приписывал себе своего положения или результатов этой работы. Поэтому вполне разумно, что те, кто сотрудничал с ним, постепенно развили к нему отношение, исходя из его положения. Со мной произошло то же, что и со многими другими.
Припоминаю, однажды, когда я был довольно молод, я вошёл в кабинет Рассела, посмотрел вокруг и сказал: «Брат Расселл, то, что ты объясняешь в «Сторожевой башне» и литературе, так замечательно, что мне кажется, что ни один человек не может написать этого. Приходили ли к тебе ангелы, сюда в кабинет, чтобы объяснять это тебе?»
Он посмотрел с любопытством и немного удивлённо, и сказал: «Нет, нет, брат, всё, что нам нужно знать, находится в Библии». Он положил свою руку на Библию. «Я изучаю пророчества, но я не пророк. Бог сейчас благословляет наши усилия, и раскрывает эти истины, потому что наступило время их понять. И по мере того, как мы продолжаем изучать и работать, свет будет увеличиваться и становиться ярче». Это, конечно же, успокоило меня, но у меня тогда всё равно оставались лёгкие подозрения, что, возможно, он видит сны или какие-то видения.
Вам хорошо известно, как большинство людей относится к лидерам в своих религиозных организациях. Религии, с которыми все мы были связаны, так тщательно воспитывали нас превозносить отдельных людей, что мы в то время даже не думали, чтобы уйти от такого мышления. Если бы кто-то однажды сказал Расселу: «Брат Расселл, мы бы хотели знать столько же о Божьем Слове, сколько ты знаешь». Он бы ответил: «Если вы не знаете столько о нём, сколько я, это ваша собственная вина, потому что всё, что я знаю, я печатаю, и вы читаете. Я могу знать это чуть раньше, чем вы, но рано или поздно, у вас будет та же самая информация. Вы должны продолжать изучение». Это была его точка зрения.
Он без устали прикладывал усилия в служении, и в том, чтобы быть служителем тех, кто сотрудничал с ним в работе. Это одно из моих самых сильных впечатлений об этом человеке. Когда я разговаривал с Расселлом на конгрессе в Кливленде в 1901 году, и он пригласил меня сделать Вефиль моим домом, я с готовностью принял это приглашение и той же ночью в поезде вместе с ним вернулся в Аллегейни.
В ту субботу Расселл выступал с тремя речами. Утром он обращался к присутствующим на конгрессе, после обеда выступил с публичным докладом, а вечером с особым обращением к делегатам. В те дни встречи могли иногда длиться два часа. Когда мы добирались на поезд, машина была переполнена возвращавшимися делегатами. Было яркое освещение, и все разговаривали и смеялись, и я видел, что Расселл сильно устал. Было уже за полночь, около часа, я поднялся, сел рядом и сказал: «Брат Расселл, ты должно быть очень устал после сегодняшнего напряжённого дня, и за время поездки к тебе уже подошло много
«Нет, брат, лучше я останусь здесь с друзьями, спасибо. Ты очень заботливый, но я хочу остаться здесь с друзьями. Если друзья должны не спать всю ночь, то и я не буду».
Это произвело на меня сильное впечатление. Предо мною стоял великий человек, каким я его считал, служащий Всемогущему Богу таким образом, каким никто больше на земле не служил ему в это время, и он так беспокоился о том, чтобы служить тем, кто искал знаний о Боге, что он был готов тяжело трудиться целый день, и потом сидеть целую ночь, если необходимо давать больше дополнительной информации тем, кто был счастлив от того, что Бог позволил им найти его. На других это тоже произвело впечатление. Поэтому, хотя Расселл никогда не возвышал своего положения по сравнению со всеми остальными, нам было очень легко сделать вывод, что он был особым служителем.
Мы нашли два места в Еврейских Писаниях и два в Христианских Греческих Писаниях, которые, казалось, поддерживали мысль, что лично Расселл был тем каналом, который Господь использовал, чтобы распространять свои истины. Расселл так не считал. Но большинство из нас считали именно так, и если кто-то завидовал тому, что он был особым служителем, мы смотрели на него искоса, и думали, что он был не в полной гармонии с нашей работой и неправильно понимает суть вещей.
Одним из этих стихов был Иезекииля 9:2-4, где говорится о человеке с прибором писца, одетым в белые одежды, ставившим знак на челах людей. Это действительно имело отношение к работе, но это не было, как мы позже увидели, работой одного человека.
Затем мы нашли в Захарии выражение, которое цитировали Иисус в ночь, когда его повесили на древе: «Поражу пастыря, и овцы рассеются» (Марка 14:27). Это всё, что процитировал Иисус, но мы рассмотрели текст и его контекст, где сказано: «О, меч! Поднимись на пастыря Моего и на ближнего Моего, говорит Господь Саваоф: порази пастыря, и рассеются овцы! И Я обращу руку Мою на малых» (Захарии 13:7). Мы рассуждали: что ж, тот человек, ближний его, должно быть Расселл. Мы, должно быть, те, кто рассеются, и Господь даст ему власть над малыми, и поэтому они не будут рассеяны, как были во время смерти Иисуса.
В Христианских Греческих Писаниях мы обратились к Матфея 24:45-47, где Иисус говорит о своём «верном и благоразумном рабе», которого он назначит над всем своим имением. Нам казалось, что это должно относиться к работе, которую исполнял Расселл. Также мы буквально отнесли к Расселлу слова из Откровения 19:10.
Если бы это было его личное искреннее, внутреннее отношение к работе, которую он делал, вы можете представить, как легко он мог поддаться тому, чтобы, получив преимущество ответственности, лежавшей на нём, искать возможности сделать себя безошибочным путеводителем в Писаниях. Но его мышление до последнего было полностью противоположным этому.
Расселл никогда не утверждал, что был каналом, который Господь использует, чтобы распространять свои истины. Он подчёркивал, что был лишь служителем, который работал в канале, который был в то время. Он не хотел думать или утверждать, что он один был служителем или что он был особым, по сравнению с остальными, служителем, но наоборот, он говорил, что занимает положение в канале вместе с другими. Он часто указывал, что если тот, кому доверили работу, должен оказаться неверным, он должен немедленно оставить её и кто-то другой займёт его место. И если человек считал, что он был автором этой истины, то именно поэтому и должен был бы быстро оставить служение. Истина — это Иегова, и его служители используют её, чтобы делиться ей с другими.