Вера в чудеса
Шрифт:
По другую сторону повисает гнетущая тишина.
— Он у Вас? — с первого раза не въехал, что ли?
— Не бойтесь, пока не прикопала. У меня, играет с Матвеем.
— Мы сейчас приедем.
— Не знаю, кто эти таинственные «мы», господин Воропаев, но приезжать не надо. Сейчас Ваш супер-начальник немного очухается и Хосе, или кто-то из ребят его привезут.
— Он пьян?
— А Вы как думаете?
— Дина Витальевна, я хочу Вас попросить. Не надо с ним сейчас отношения выяснять, просто отправьте его домой.
— Я его прямо сразу отправлять не буду, а то мне кажется, он вполне
На этом наша беседа закончилась.
Я вернулась в гостиную, где Давлатов преспокойно спал на моем диване.
Матвей прокомментировал:
— Мама, папа устай и уснуй. Давай его себе оставим?
Я улыбнулась через силу:
— Конечно, сынок.
Если папа «устай» и «уснуй», что мне с ним еще делать? Только себе оставить.
Когда я уложила Матвея спать, то в коридоре столкнулась с Еленкой:
— Мам, а где ты подцепила такого кадра?
— На распродаже, дочка. По рублю за штуку. Спокойной ночи.
— Спокойной, спокойной, — протянула она с сомнением, заходя в свою комнату.
Я выдохлась и пошла спать. Вырубилась сразу.
Мне снились эротические сны. Меня целовали, гладили и ласкали, доставляли удовольствие самыми развратными способами.
Сначала сны были нечеткими, когда не можешь сосредоточиться и понять, что же на самом деле происходит.
Но потом ощущения стали реальней, а когда я открыла глаза, то обнаружила, что лежу на животе на собственной кровати, сверху на меня навалился голый Давлатов, который одну руку просунул мне под живот, приподнимая меня, а второй направляет свой член мне во влагалище.
— Какого черта!
Но это не важно, потому что в этот же миг он уже внутри меня, заполняет собой без остатка, до боли.
Шепчет срывающимся голосом:
— Тебе не поможет ни черт, ни Бог, потому что, если бы ты только знала, как о*уенно тебя трахать.
Не прекращающиеся толчки и тяжесть его тела заставили извиваться и скулить в подушку, а он все таранил меня и таранил, руку с живота переместив мне на груди и мял их в такт своим движеньям. И как бы грубо он меня ни брал, смазка во мне смягчила его резкие движенья до хлюпающих звуков. И во мне от его движений расцветает само естество женщины. Я не могу ему противостоять, да и хочу ли? Он кончил с громким стоном, но видя, что я не дошла до финиша, просунул руку к клитору и несколькими движениями довел и меня до оргазма. После того как наслаждение отпустило, я поняла, что он все еще лежит на мне и, кажется, никуда не собирается.
— Сережа, ты тяжелый.
— Потерпишь, кому сейчас легко.
Но слез с меня, лег на спину, меня уложил себе на грудь и обхватил руками.
— Что это было с Баженовым? — потребовал он отчета.
— Я пыталась устроиться на работу.
— Зачем?
— Зачем люди работают, Сережа? Чтобы еду покупать, одежду, за жилье платить?
— Вот поэтому я и спрашиваю, тебе-то это зачем? У тебя за все платит Рамос.
— Но это не может продолжаться бесконечно.
— Не может, — согласился он со мной и тут же холодно отрезал, — потому что не надо было этого всего начинать.
— Это точно, — раздражаюсь я, — Надо
Почувствовала, как он напрягся подо мной.
— А что ты хочешь получить своей войной за независимость? — и едко добавил, — Какая может быть независимость для тебя, если ты все равно на моем члене постоянно оказываешься?
Это слушать обиднее всего, потому что это — правда.
— Почему ты меня все время унижаешь? Сам меня хочешь, и все время ведешь себя так, как будто я тряпка, о которую тебе грязные ноги вытереть противно.
И тут же в ответ услышала:
— А кем ты себя вообразила?
А тон такой, что лучше бы пощечину залепил. Вот почему с ним всегда так?
— Тебе лучше уйти.
Я попыталась встать, но у него вдруг срывает крышу. Он схватил меня за горло и вдавил в матрас:
— Слышь, ты, сука, хватит думать, что ты можешь мною командовать.
Он продолжил меня душить и одновременно раздвинул мне ноги в разные стороны. У него снова стоит, и сейчас он специально делает мне больно, когда входит в меня с каким-то утробным рычанием. Мне не хватает воздуха, я начинаю задыхаться. Мне становится страшно, что он меня просто убьет. А его движения внутри меня, они резкие и рваные. Я почти теряю сознание, и в этот момент он отпустил мое горло, а после упёрся руками в кровать по обе стороны от меня и стал двигаться мощнее и мощнее. От того что я смогла, наконец, вдохнуть, меня накрывает сильнейший оргазм. Тело вибрирует от конвульсий, которые долго не прекращаются. Стенки влагалища сжали его член, и Сергея тоже накрыл оргазм. Он громко застонал, потом скатился с меня. А я села, обхватив руками колени и начала плакать.
Плачу тихонько, просто слезы текут и текут, а я никак не могу успокоиться. Сергей встал, натянул боксеры и брюки, приблизился ко мне и спокойно сказал:
— Я все равно буду е" ать тебя, тогда, когда захочу. И ты ничего не сможешь с этим сделать.
Он поднял рубашку и ушел.
Я вытерла ладонями слезы. Зачем я его пустила?
Я думаю, что он не вернется, но он возвращается через несколько минут с телефоном. Увидел мое состояние, поднял меня с кровати и отнес в душ. Вымыл меня горячей водой, от которой тело расслабилось, а в голове появилось полное безразличие ко всему. Сережа вытер меня, завернул в одеяло и отнес обратно в постель, лег вместе со мной и долго гладил меня по обнаженной спине, пока я снова не уснула.
Глава 23.Начальник службы безопасности.
Дина.
Я проснулась днем. Давлатова уже не было. Теперь даже если он будет подыхать у порога моего дома, я закрою дверь изнутри. Болят шея и горло, внутри тоже чувствую дискомфорт. По мне проехал каток, асфальтовый, не иначе.
И главное, я же понимаю умом, я все понимаю. Что от такого, как он, нужно удирать, теряя все виды обуви. Но вот тело… Он им владеет на каком-то молекулярном уровне. Был бы кто это другой, я бы воткнула ему палец в глаз, и часть мозга достала через глазницу. Но с Сергеем все не так. Я еще и оргазм получила, пока он меня имел, да еще какой.