Вера в предсказанное (Когда сбываются мечты)
Шрифт:
— Да, это было первым, что бросилось в глаза. Так значит, Сварлингард был родиной Сальвеи?
— Ты о ней слышала?
— Мне рассказывал Гир. Он говорил, что о ней ходит много легенд, потому что она была великим воином и последней правительницей Элении.
— Он прав. Говорят еще, что она была сильнейшим магом, но это спорный факт.
— Почему?
— Потому что магия не может возникнуть из ниоткуда. Ее можно спрятать и тогда обладатель начинает пользоваться ею лишь в зрелом возрасте, но соткать из воздуха невозможно!
— А потом? Что случилось с городом, если он был таким большим? А жители?
— Случилась битва богов.
— Получается, что, когда орки пришли сюда, то тут не было никого?
— Выходит что так, хотя, об этом тебе лучше спросить у Карлоса, свою историю он должен знать лучше.
— А какое отношение имеет этот сад к Сварлингарду?
— Легенда гласит, что при разрушении города только одно место осталось нетронутым — дворец Сальвеи. «Он возвышался среди руин как истинный оплот порушенной веры». Это слова из летописей.
— И ты считаешь, что мы сейчас стоим в том самом месте? — Я с опаской осмотрелась.
— Да, я полагаю, что это и был дворец Сальвеи.
— Ты его видел?
— Не уверен… я пока искал тебя, прошел несколько интересных мест… хочешь посмотреть?
— Очень! — Я с энтузиазмом вскочила, а растительность вокруг организовала явно заметную тропинку, что вызвало еще один осторожный взгляд Райли.
— Пойдем по ней?
— Да, конечно.
Я первой направилась вперед, ведя рукой по услужливо подставляющимся веточкам и травинкам. Мне было приятно чувствовать себя сильной и любимой. В последнее время, конечно, отношение эльфа ко мне сильно изменилось, он стал общительнее и уже не цедит слова через раз, но все же, между нами всегда дистанция, а это очень больно бьет по сердцу. Поймет ли он когда-нибудь, почему именно я все еще рядом?
Тропинка все петляла вперед, пока не оборвалась огромной площадью, некогда мощенной камнем, а сейчас представлявшей сплошной бурелом из осколков плит, остатков каких-то статуй, видимо некогда стоящих на постаментах, и всевозможной растительности, заполонившей буквально все щели. С жалостью оглядев поле битвы, я опустилась на колени, оперев обе руки о землю, и попросила природу отдать мне то, что она забрала когда-то. Без единого возражения картина менялась на глазах. Сначала корни втянулись назад, возвращая ровность почве, потом плиты, будто сами собой, принялись вставать на предназначенные места, высокие деревья своими ветвями подхватывали скульптуры, устанавливая на площадки, а небольшие вьюнки моментально
Теперь «Сад камней», как я окрестила это кладбище для себя, представлял собой идеальный филиал музея. Ровными рядами, по пять подряд, стояли статуи. Одни из них изображали женщин, другие мужчин, каждая имела собственную особенность. Например, в первом ряду стоял задумчивый эльф, с мечтательным взглядом и лютней в руках, во втором была дородная дама на сносях, придерживавшая одной рукой живот, а второй в это время сеющая зерно из висящей на шее котомки. В третьем была пара, сжимающая друг друга в объятиях, при этом девушка-эльфийка прятала лицо на груди своего защитника, а мужчина в одной руке держал обнаженный меч, а другой бережно прижимал к себе драгоценную ношу.
Кинув быстрый взгляд, я вспомнила походы по музеям в школьные годы и греческую мифологию заодно, уж больно сильная ассоциация возникала. Правда, что-то я не припоминаю среди греческих богов обнимающейся парочки, или вон того мужика, сидящего по-турецки, с протянутой рукой, но все же…
Двинувшись вперед, я касалась каждой статуи, словно составляя свое собственное мнение, а еще разговаривая с ними. У одних я замирала, словно время останавливалось, и мне было приятно наблюдать, как на выкрашившихся от времени камнях зарастают трещины и они светлеют, становясь расцветки белого мрамора моего мира. Некоторые я проходила, едва коснувшись, с улыбкой даря покой и выздоровление, но когда добралась до последнего ряда, первую же статую мне до ужаса захотелось обойти стороной.
Это ощущение испугало меня в первые секунды своего появления. Потом я вдруг поняла, что чувство то не мое, тогда чье же? Райли? Но нет, сначала он замер безмолвным истуканом, наблюдая за моими действиями, потом медленно двинулся вперед и, вот уже некоторое время, стоит на коленях перед изваянием человека в доспехах, с огромным количеством оружия, пристально его рассматривая. Значит, остается только меч в моей крови или мама. Неужели она видит тоже, что и я? Хотя, если она может управлять моими рефлексами, то почему бы ей не видеть окружающее.
— Мама, что с ними не так? — Едва слышно прошептала я. — Это те, что причинили вам вред?
Ответ пришел в виде острого приступа гнева и боли, ясно давших понять, что я права. Первый мужчина был орком… или человеком, но невероятно привлекательной внешности. Он стоял, чуть склонив голову набок, и улыбался, казалось, заглядывая в самую душу. На его руках сидела птица, чем-то напоминающая ястреба, что позволило мне сделать вывод, что это охотник, жаль я не знаю их имен. Протянув руку, я уже совсем собралась коснуться статуи, но меч в руке сильно кольнул, вызвав непроизвольный вскрик. Эльф, до того не обращавший на меня внимания, моментально оказался рядом с заботой заглядывая в лицо.
— Прости, просто ногу подвернула, — неуклюже соврала я и тут же сменила тему. — А кто это?
— В современных Соборах богов изображают немного не так… — Райли внимательно всмотрелся в изваяние. — Это бог охоты — Амаргус.
— Он орк?
— Нет, — эльф улыбнулся, — но он был одним из прародителей этой расы.
— Он очень красив.
— Да, говорят это так…
— Ты так не считаешь?
— Я никогда не задумывался над этим… и потом, эталон красоты у каждого свой.