Вера
Шрифт:
Юноша медленно открыл глаза. Перед его мутным взором выросли два человека, облачённые в красные мантии.
– Так и будем-с лежать? – поинтересовался у Мерлона один из них, протягивая руку.
– Н-нет… – пробормотал он, принимая помощь.
Крепкая жилистая ладонь сомкнулась на руке Мерлона, и человек рывком поднял того на ноги, однако, зря – в следующий миг юношу повело, и он еле устоял на ногах.
– Тише, тише, вояка, – сказал второй маг, подхватывая оседающего юношу.
– Г-где третий? – пролепетал Мерлон, безвольно повиснув на руках.
– Кто? А! Понял,
– Что тут у вас? – сказал подошедший чародей в блёклой синей робе и с густой седой бородой.
– Фанфарор, вот наш герой.
Друид приблизился к Мерлону, внимательно разглядывая его.
Бесчисленное количество глубоких, уродливо заживших белой тканью шрамов, изрезали морщинистое лицо мага. Увы, магия не всесильна, и следы от зачарованного оружия не всегда подвластны излечению.
– Хм… Видимо, последствия магической атаки. Знаешь, сынок, тебе очень повезло! Удар чарованной стали, причём очень сильных чар. И ни следа! Что тебя уберегло – ума не приложу. Может, расскажешь?
– Понятия не имею, – честно ответил Мерлон, смотря прямо в глаза друиду.
Маг сощурился.
– Ладно, дело твоё. В Бога Всевышнего веруешь?
– Да, – не раздумывая, выпалил Мерлон.
– Хорошо. Крещён?
– Конечно, – сказал Мерлон, и показал маленький деревянный крестик у себя на груди. По счастливой случайности, он надел его в пещерах Дарианы. По чести сказать, ни в какого Бога (особенно хорошего) он не верил, а крест просто путался в других вещах, лежавших в торбе. Вот и нацепил его, чтобы не мешал.
– Ну и Господь с этим, – молвил друид и глубоко вздохнул. – Лечить тебя нечего. Лучше выпей настойки целуфатоса или просто доброго старого эля. Мои молодцы не пожалеют! – на этих словах Фанфарор отвернулся от юноши и обратился к возившимся с пленником крестоносцам: – Сворачиваемся. Рена надёжно скрепить в магические оковы, и за мной. А ты, – кривой палец упёрся Мерлону в грудь, – идёшь с нами!
– Постойте, у меня другой путь…
Друид, склонив голову набок, ехидно усмехнулся:
– Неужели?
– Да, я собираюсь домой, в Шипстоун. Могу, конечно, с вами пройти, если вы туда.
– Послушай, сынок, – размеренно проговорил Фанфарор, сверля взором Мерлона. – Ты, думаешь, эти трое ренов были простыми разбойниками? А мы – патруль, удачно навестивший хуторок? Подумай головой! Началась война, Ренессанс вторгся в земли Святой Инквизиции, и его войско стоит в пятидесяти километрах от Шипстоуна! Сильное войско. Сейчас армия её Матери Церкви выступает навстречу врагу. Нам нужны воины и маги, способные сражаться! Согласно распоряжению Высшего Патриархата, все вольные охотники, проживающие в землях Святой Инквизиции, обязаны присоединиться к доблестным рядам её Матери Церкви, иначе приказано казнить ослушников на месте. Твой выбор?
Мерлон ошарашенно огляделся. Вокруг него стояло три молчаливых инквизитора в полном боевом одеянии, в вооружении лучше, чем у него. У одного из них был посох, чей набалдашник ярко светился красным
– Но как вы докажете, что я проживаю на земле Шипстоуна? – попытался огрызнуться Мерлон.
– Ты вроде сам обмолвился, да и потом, знаешь ли… Посох Дранга, да, да, вон того молчаливого чародея, который стоит справа от тебя, самое лучшее всему доказательство. Согласен?
– Разве это правильно, заставлять служить против воли? За что я воевать-то буду? Могу ведь во время битвы и сбежать…
– Можешь, можешь, но ты сам знаешь, как у нас наказывается дезертирство. Трусость не может быть прощена, – как-то философски отстранённо произнёс Фанфарор.
– Я не трус. Мне нужно знать, за что я воюю, – процедил сквозь зубы Мерлон.
– Кто-то ради себя, ведь Ренессанс не особенно жалует вольных, – ухмыльнувшись, сказал Фанфарор. – Кто-то ради мирных сельчан, из чистоты сердца. Ведь им сильно достанется в случае нашего поражения. Вон та убитая, – Фанфарор указал на тело девушки, лежащее рядом с домом. Старик отец, роняя скупые слёзы, нежно гладил мёртвое лицо дочери, отказываясь верить в её смерть, – всего лишь одна из сотен несчастных. Неужели ты настолько бессердечен?
Мерлон какое-то время смотрел на душераздирающую картину, и в его сердце что-то шевельнулось. Нет, не жалость, а тупой гнев, который недавно владел всем его сознанием.
– Ладно. Видно, с вами спорить бесполезно. Только не вздумайте меня связывать, – буркнул Мерлон.
– Хорошо, – кивнул Фанфарор. – Мы через некоторое время придём в стан нашего войска, и тебя внесут в списки. Лимерс, Таргон – закругляйтесь! Пора в путь, – крикнул друид двум крестоносцам, которые щедро раздавали оплеухи связанному пленнику. – Да и хватит мутузить этого недоноска. Всё же Бог и за его душу радеет, – слегка понизив голос, Фанфарор проговорил: – Хотя, будь моя воля, казнил бы его на месте без суда и следствия… Отряд! Выступаем!
Отряд Фанфарора продвигался в быстром темпе, с лёгкостью преодолевая заросли и огибая глубокие овраги. Помня об осторожности, друид выслал вперёд Дранга, а по флангам разместил крестоносцев. Ночная мгла ещё не покинула землю, и под её покровом могло скрываться множество врагов… В случае нападения, остальные бойцы будут готовы отразить удар.
Что ж, Мерлону придётся подчиниться воле судьбы. Бежать или сопротивляться не имело смысла. Возможно, чуть позже выдастся шанс для побега. А пока необходимо играть роль.
Фанфарор молчаливо вёл отряд. Мерлона сильно удивило, что в армии Святой Инквизиции друид имеет командирские полномочия. Когда-то друидов жгли на кострах, считая их учение противным Господу-Богу. Потом гильдия друидов из школы Ирвина Нетралса была вынуждена признать владычество Святой Инквизиции и ввести обязательное крещение и церковное образование для своих адептов. Произошло это лет сто назад. Тогда Святая Инквизиция переживала период расцвета, и её армии дошли аж до Бангвиля и пытались взять его штурмом.