Вера
Шрифт:
– Зарта-наре-Матурас! – произнёс гоблин, выкидывая вперёд щепотку магического порошка, и тело в воздухе загорелось ярким пламенем. Ещё секунда – и на пол упал прах. Магия испепеления – любимая игрушка инквизиторов. – Вот теперь клади.
И вновь скучная и противная работа…
Прошло часа три, и в ванне лежал последний пленник. Тот самый бойкий и храбрый.
Дарлинг методично вычищал инструменты от крови предпоследнего цианоса, который, кстати говоря, жутко хотел жить, и своим сопротивлением смерти дал неплохой заряд.
– Зачем это тебе, урод? – вдруг молвил невольник. Надо же! Сохранил возможность говорить!
– Что именно? – сухо бросил гоблин.
– Наши муки и наши смерти? – прохрипел цианос.
Гоблин
– Как ты не поймёшь, глупое существо, мне совершенно не по душе эти мерзости. Проблема в том, что я провожу эксперимент, связанный с использованием тёмной силы, а она, как ты знаешь, невозможна без убийств, пыток, и прочих неприятных вещей. Я учёный, и смотрю на мир сквозь призму… К сожалению, пришлось загубить девять жизней. Я жутко сожалею, поверь… Моё сердце будет разрываться всю жизнь при воспоминании содеянного, но я заглядываю чуть дальше за занавес времени и пространства. Если сегодня всё удастся, мы сделаем огромный шаг в эволюции, мой несмышлёный друг. У нас появится бесценная возможность начать реальное, прикладное изучение глобальной проблемы всего живого – смерти! Мы совершим первое приближение к тому, чтобы подчинить себе это непонятное явление, и, кто знает, сделаем первый шаг на пути к богам, которые потешаются над нашей беспомощностью перед костяной старушкой… – Гоблин отвёл взгляд от полоумного лица цианоса и повернулся к Ловцу, источавшему чёрный туман, стелившийся строго вокруг цилиндра по очертаниям шестиконечной звезды. – Эта вещь сейчас переполнена громадной мощью, которую дали смерти всех восьми пленников. Такой мощью можно искромсать горы Палантагира или изменить русла реки Диомы, Нирей. Но мы не станем тратить сию бесценную силу на пустяки. В тот миг, когда твоя душа станет покидать тело, я уловлю канал её исхода, и попытаюсь прорваться сквозь астральную материю. Туда, в междумирье, и, быть может, даже далее. Представь что будет, если я обнаружу сосредоточение всей тёмной силы! Представь себе это, о глупое создание! Мы найдём многие ответы на свои вопросы. Люди, эти надменные создания Творца, признают нас равными, а быть может, и выше самих себя. Ну ладно, я заговорился, пора приступать.
Гоблин взялся за небольшой ножик с тонким лезвием и повернулся к пленнику.
Осталось немного.
Проклятое солнце было беспощадно. Раскалённый шар, повисший в небе, жёг тело и душу, и совершенно не стеснялся! А говорят, Тьма – это плохо! Ещё чего! Солнце, такое хорошее, милое, ласковое, каким оно представляется половине бренного населения мира, просто отвратительно лживо, мстительно и своевольно! Проклятье… Неверные никак не могут осознать всю глупость и узость своего мировоззрения! Тьфу, мерзость!
Маг, облачённый в длинную красную мантию, доходившую до пят, остановился, скинул на землю заплечный мешок, швырнул туда же чёрный посох и принялся остервенело расстёгивать одеяние. Жара была невыносимой, и если не снять кожаную куртку, надетую под мантией для защиты, то можно зажариться до смерти.
Когда же проклятая кожанка была сорвана с тела и со злостью откинута в сторону, маг испытал некоторое облегчение, позволившее ему немного сосредоточить мысли. Но на жаре так хотелось прилечь… Но! Главное – дело. Удовольствие и отдых потом. Но всё же…
Чародей огляделся: вокруг сплошными рядами распластались колючие кустарники, обрамлявшие скаты невысоких холмов. Мелкая долинка. Странно, он и не заметил как сюда спустился. Хотя не мудрено: в предгорьях горных хребтов Палантагира, лежащих далеко к северу от реки Темерны, местность в основном неровная, вся в оврагах, низменных лощинах и маленьких искусственных долинах. В своё время здесь гремела Война Сил. Ну, ладно, не будем о грустном. Хотя… Хотя в его Ордене говорить о великих делах бессмертного Культа считалось признаком хорошего тона.
Маг не удержался и присел, облокотившись рукой о землю. Проклятое солнце…
Тона говорите? Да, в Тёмном Ордене есть культура. И её
Орден построен на строгой и жёсткой дисциплине, которую диктуют далеко не меч и магия, а Истинная Вера, ритуалы, традиции, обычаи и множество других мелочей, которые сложились в отношениях братьев за сто с лишним лет существования тёмного клана. К сожалению, простой люд верит россказням святыхотцов, чьим деяниям иной раз ужасаются сами малефики, а сильные мира сего не шибко озабочены Верой, и больше грызутся с соседями по своим корыстным делишкам, а Орден режут чаще как политического противника.
Впрочем, это неважно. Потери братьев на кострах инквизиторов и в стычках с местными кланами не слишком велики, да и значение этих смертей столь же мало. Тьма взяла братьев к себе, а это главное. Пускай жадные святоши да мелкие князьки строят из себя благородных рыцарей света, зато их глупость и близорукость играют на руку общему делу Тьмы и Хаоса!
Сам Орден образовался после поражения Культа в Великой Войне Сил. В те тяжёлые времена, когда зверствовала Инквизиция, и жгла на кострах всех, на кого хотя бы косвенно падали подозрения, образовался небольшой круг верных, кто преданно служил Культу и шёл под его тёмной дланью на смерть, а затем остался брошен судьбой в лапах беспощадных прихлебателей её Матери Церкви. Они, единицы смелых и отчаянных, поставили цель проложить дорогу великому Культу и покончить с больным обществом! Да, это были воистину служители Веры! Они отдали всю жизнь укреплению и росту Ордена, за что, правда, почти все поплатились жизнью. Но жертвы не главное! Главное – цель! Главное – победа! Великая Тьма и Владыка Хаос умеют ценить верную службу.
Да… Рождение было так давно… Тёмному клану пришлось пройти десятки жизненных испытаний, продраться через все перипетии судьбы, пролить кровь своих братьев и предать смерти полчища неверных, чтобы добиться того положения, которое Орден имеет сейчас. Тысячи сторонников, крепкая и сильная дружина, целая армия шпионов, агентов и хорошие связи среди сильных кланов, городских советов и даже Сената Республики – маг хмыкнул – ну, будет к слову сказано, есть свои и в её Матери Церкви. Конечно, многие из этих людей далеко не последователи тёмных учений и даже не сторонники Истиной Веры. Работают за деньги (хорошие, кстати, деньги), которые щедро платит Орден, и не особо задумываются о последствиях. А зачем, собственно? Платят? Платят. А кто, что, и для чего – думать не стоит, а то можно ненароком лишиться приспособленного для этого аппарата. Впрочем, в этой, казалось бы, трусости, есть мудрое зерно. Орден стал могущественным, и ему нравится, когда кто-то не держит язык за зубами. А мелкие сошки, вроде наёмников и воров, не чета интересам Великой Тьмы и Хаоса!
При этих мыслях сердце мага сжалось, и он, в порыве священного трепета, коснулся двумя пальцами лба и затем резко ударил себя сжатым кулаком в грудь – символ Истиной Веры!
«Отдых отдыхом, а дело – делом!» – подумал маг, и его треугольное впалое лицо сконфузилось. Предприятие представлялось не простым.
Совет Тёмного Круга обеспокоился непонятными скачками силы на далёком севере Гипериона. Кто-то творил очень сильную волшбу в тех краях, крайне сложную и беспощадно злую волшбу. Видимо, в тех безлюдных местах завёлся какой-то некромант, которого было бы неплохо заиметь в качестве союзника, особенно принимая во внимание его мощь. Хотя, возможно, там шалит какой-нибудь дерзкий учёный мужичонка, которого необходимо как можно быстрее придать священному огню, чем он, Тёмный Инквизитор, и займётся.
Да! В Ордене были свои чистильщики веры, только они пользовались не той жалкой формой огненной стихии, которую создали никчёмные алхимики неверных, а истинной формой Первородного Огня! Материи, из которой был соткан Хаос. Такие, как он, зовут своё оружие Чистым Пламенем, и от него нет спасения. От него невозможно убежать, спрятаться или защититься! Это совершенное оружие. И этим оружием караются те, кто не хочет подчиниться силе Ордена!
Маг вновь не смог удержаться, и сотворил символ Веры. Он был настоящим Тёмным Инквизитором Тёмного Круга, и Истинная Вера текла по его жилам.