Вердикт
Шрифт:
— Вероятно, есть веские причины того, что к вам лично никто не пришел, — сердито огрызнулась она и гордо покинула комнату.
Джерри деланно рассмеялся. Остальные были слишком усталыми и подавленными, чтобы обратить на эту сцену хоть какое-то внимание.
Марли ездила на арендованной у дилера из Билокси машине “лексус”. Договор аренды за шестьсот долларов в месяц был оформлен на три года на имя некой организации под названием “Рошелл групп” — только что зарегистрированной корпорации, о которой Фитч ничего
Большой многоквартирный дом, где она жила, арендовала та же фирма. Почти две тысячи долларов в месяц. У Марли, видимо, была солидная крыша, но Фитч со своими помощниками не мог раскопать, что она собой представляла.
Марли позвонила в пятницу поздно вечером, когда Фитч, раздевшись до трусов экстра-экстра-большого размера и черных носков, только что рухнул на постель, как березовое полено. Теперь у него был президентский люкс на верхнем этаже “Колониального отеля” Билокси, расположенного на шоссе номер 90 в сотне ярдов от побережья залива. Когда Фитч давал себе труд выглянуть в окно, перед ним открывался великолепный вид на пляж. Ни один человек, помимо узкого круга его помощников, не знал, где он находится.
Позвонили в регистратуру со срочным сообщением для мистера Фитча, что привело в замешательство ночного дежурного. Отелю платили огромные деньги, чтобы там держали в тайне местопребывание и имя мистера Фитча. Дежурный не имел права признать, что мистер Фитч действительно живет у них. Молодая дама все это вычислила.
Когда она через десять минут позвонила снова, ее, по приказу мистера Фитча, немедленно соединили с ним. Теперь Фитч стоял, натянув по самую грудь длинные трусы, из-под которых виднелись его толстые ляжки. Он скреб лоб, пытаясь сообразить, как она его нашла.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Привет, Фитч. Простите за поздний звонок. — На самом деле она вовсе не испытывала, черт ее подери, угрызений совести. Она намеренно растягивала звук “и” в слове “при-и-ивет”, слегка имитируя южный акцент. Он замечал это и прежде. Записи всех восьми ее телефонных звонков и их разговора в Новом Орлеане были тщательнейшим образом изучены нью-йоркскими специалистами по голосам и акцентам. Марли происходила со Среднего Запада, откуда-нибудь из Канзаса или западного Миссури, вероятно, из какого-нибудь местечка в радиусе сотни миль от Канзас-Сити.
— Ничего, — ответил он, проверяя, работает ли магнитофон на маленьком столике возле кровати. — Как поживает ваш приятель?
— Ему одиноко. Сегодня у всех были свидания, вы же знаете.
— Да, слышал. Гости действительно были у всех?
— Не совсем. Это очень грустно, не так ли? Мужчины смотрели по телевизору фильм с Джоном Уэйном, а женщины вязали.
— И
— Очень немногие. Разве что Энджел Уиз, у которой сейчас роман с Рикки Коулмен. Муж Милли Дапри объявился, но крайне ненадолго. Карды наслаждались друг другом. О Хермане не могу с уверенностью сказать того же. И у Сейвелла была гостья.
— И какого же рода партнеры привлекают Сейвелла?
— Не знаю. Никто не видел.
Фитч опустил свой широкий антифасад на край кровати и сжал пальцами переносицу.
— А почему вы не навестили вашего друга? — спросил он.
— А кто вам сказал, что мы любовники? — вопросом на вопрос ответила она.
— Тогда кем же вы доводитесь друг другу?
— Друзьями. Догадайтесь, двое каких присяжных спят друг с другом.
— Откуда же я могу это знать?
— А вы догадайтесь.
Фитч улыбнулся своему отражению в зеркале и порадовался удаче, которая ему привалила.
— Джерри Фернандес с кем-нибудь.
— Молодец. Джерри на пороге развода, и Сильвия тоже одна Их комнаты располагаются как раз напротив, а в “Сиесте” так мало развлечений.
— Ну не настоящая ли это большая любовь!
— Должна сказать вам, Фитч, что Криглер сослужил обвинению хорошую службу.
— Присяжные его внимательно слушали, да?
— Каждое его слово. Слушали и не сомневались. Он обратил их в свою веру, Фитч.
— Скажите что-нибудь приятное.
— Pop обеспокоен.
У Фитча заметно затекла спина.
— Что же тревожит Рора? — спросил он, изучая в зеркале свое озадаченное лицо. Он бы не удивился, узнав, что она разговаривала и с Рором, почему же, черт возьми, его так шокировало то, что она сказала? Он чувствовал себя так, словно его предали.
— Вы. Он знает, что вы свободно разгуливаете по улицам, замышляя разные уловки, чтобы подобраться к присяжным. Разве вы не были бы обеспокоены, Фитч, если бы узнали, что какой-то субъект вроде вас усердно трудится на благо обвинения?
— Я бы пришел в ужас.
— Pop не пришел в ужас, но он обеспокоен.
— Как часто вы с ним говорите?
— Очень часто. Он галантнее вас, Фитч. С ним весьма приятно поболтать, кроме того, он не записывает наших бесед и не посылает своих ищеек следить за моей машиной. Ничего подобного он себе не позволяет.
— Он действительно знает, как обаять девушку, а?
— Да. Но он слаб, когда доходит до дела.
— До какого дела?
— До кошелька. Ему далеко до вас в смысле ресурсов.
— И какую же часть моих ресурсов вы хотите получить?
— Позже, Фитч. Мне нужно бежать. На улице напротив стоит какая-то подозрительная машина. Наверное, кто-то из ваших шутов. — Она повесила трубку.
Фитч принял душ и безуспешно попытался уснуть. В два часа ночи он отправился в “Люси Лак” и до рассвета играл там в “блэк джек” по пятьсот долларов, потягивая “спрайт”. Он покинул заведение с почти двадцатью тысячами только что выигранных долларов в кармане.