Веренианские Львы
Шрифт:
— Двигатель прогресса?! — нарушил своё молчание Сэм. — То есть смерть Джо и Вана… все отнятые жизни… все сломанные судьбы и миллионы убитых… Азенкур и Александр… всё это ты начал ради прогресса?!
— Не совсем. Я ничего не начинал, а бомбардировку Азенкура-3 считаю настоящей трагедией, и я лично отдал распоряжение о смертной казни адмирала Бельфегора. Видите ли, капитан, — он говорил так, словно обсуждал погоду за окном, — Дейра нанесла первый удар по собственным соображениям. Я внедрился в их иерархию уже после, когда увидел в этом конфликте
— И как, оно того стоило? — прорычал Сэм.
— Ещё бы! — воскликнул голографический мозг. — Человечество стагнировало. Обе державы стояли на пороге очередного развала. Война дала обществу сплочённость, рабочие места, научные достижения, новые колонии и многое другое! Не переживайте, вот-вот наступит эпоха мира.
Ноги Сэма подкосились. Он выронил нож. Опёрся о шкаф, не в силах сделать хоть что-то.
— С чего ты взял, что народ Дейры тебя поддержит? — спросил Дорм.
— Полковник, вы хоть слышали о социальном программировании? Общественное мнение, социология, теория пропаганды? — Артур слегка нахмурился. — Если для вас эти термины не пустой звук, то вы представляете, на что способна дезинформация.
— Но неужели война — это выход? — глядя в пол, выдавил Сэм.
— А как объединить людей? Есть идеи? — Изображение Артура сменилось множеством графиков, большинство из которых устремлялись вниз. — Идеология? Не смешите, мы уже не в то время живём. Экономика? Расслоение растёт, здоровье граждан ухудшается, одни плюют на остальных ради своих кошельков, противоречия усиливаются и ведут к конфликтам из-за ресурсов. К бесчисленным войнам. Уверен, полковник Арут меня понимает, у вас ведь не просто так была высшая оценка по истории.
— Чушь какая-то… — пробормотал Дорм.
— Я тоже сперва так решил, поэтому провёл перерасчёты. — В воздухе появились запутанные математические формулы. — Я проверил эту чушь шестнадцать тысяч сто тридцать девять раз.
— Мир узнает о том, что был твоей марионеткой! Не думай, что так легко отделался!
— Узнает? Полковник Арут, не разочаровывайте меня, я оценивал ваш интеллект выше среднего. — Над голопроектором вновь появилось изображение мозга. — Вы ведь не думаете, что я настолько глуп? Никто в здравом уме не станет раскрывать свои карты просто так… Я тянул время.
Дверь в дальнем конце помещения распахнулась. Прогремели выстрелы. Ногу Сэма пронзила боль. Он на автомате прыгнул за серверный шкаф. Кто-то из дейрийцев приказал прекратить огонь. Дорм стоял в том же ряду, что и Уэллер. Его шлем помялся от попадания дробью. Пластины треснули и сместились, гель сочился наружу, титановый каркас выглядывал из шва между сегментами. Полковник знаком приказал отходить и бросил через шкафы единственную гранату.
Львы бегом направились к выходу и, оказавшись снаружи, были встречены огнём со стен форта. Дорм вскинул оружие и длинной очередью убил нескольких часовых. Он дал сигнал, и Сэм выбежал из тоннеля. Они сломя голову помчались сквозь лес.
Сэм запнулся. Его нога болела куда
Сэм понятия не имел, сколько они пробежали, прежде чем запрыгнули в тот самый укрытый травой низенький грот, в котором провели ночь. Полковник снял шлем и стянул капюшон-балаклаву. Под глазом был широкий тёмный синяк, глубокий порез красовался над левой бровью. Точно такой же, как шрам над правой. Из свежей раны обильно сочилась кровь. Она проходила сквозь волоски и заливала Дорму глаз. Арут достал аптечку и принялся останавливать кровотечение. Уэллер скинул свой шлем, сел и облокотился о каменную стену.
— Надень шлем, Сэм. Мой спас мне жизнь.
«Пошёл ты».
— Сейчас подлатаюсь, переведём дух и побежим дальше. Старый маршрут не подойдёт — слишком открытая местность. Нужно сбить их со следа. Мы обязаны сбить их со следа. Обязаны сообщить всем. Сэм, надень шлем.
— Пошёл ты, ублюдок!
— Ты психически нестабилен… но я всё ещё твой начальник, поэтому делай, что говорю.
— У тебя самого крыша давно съехала. Ты ещё больший псих, чем я. Просто немного иначе.
— Делай, как знаешь, но помни, что поодиночке мы не выберемся.
Дорм не сдавался. Он закончил со своей раной и выпил таблетку обезболивающего. Затем он принялся проверять свои подсумки и оружие.
«Вот он идеальный солдат. Ничего не боится, никогда не сдаётся и ничего не чувствует. Так и должно быть? Такие на войне и нужны? А я? Мне здесь не место. Я не создан для войны. Я здорово ошибся, нацепив форму».
Дорм сидел дальше от входа, поэтому не слышал приближающихся голосов дейрийцев.
«Шлема нет. Автомат пустой, а револьвер в кобуре…»
У Сэма был шанс. Последний шанс.
«Ненавижу. Артура. Войну. Хамелеон. Форму. Оружие. Бомбы. Дейру. Берницию. Хамелеон. Бомбы. Арута. Артура. Арута. Артура. Арута. Ненавижу. Ненавижу! НЕНАВИЖУ!»
Уэллер перестал замечать оттенки. Его ненависть окрасила мир в чёрное и белое. Сэм не мог понять, какого цвета он сам, но он чётко видел ту черноту, которая окутала Дорма. Злоба к этой тьме переполнила Уэллера. Она проломила дорогу сквозь дурацкие уставы и субординацию, сквозь звания и трибунал… препятствий больше не было.
Голоса дейрийцев становились чётче. Они явно шли по следам Львов. Время ещё оставалось. Он ещё мог успеть.
Сэм тихо снял пистолет с предохранителя и аккуратно вытянул его из кобуры. Патрон давно лежал в патроннике, оставалось лишь прицелиться и…
О каменные стены грота со звоном ударилось что-то чёрное. Отскочило.
Взведённая граната упала между Арутом и Уэллером.
— Хрен вам, он мой! — Сэм вскинул оружие и нажал на спуск.