Веренианские Львы
Шрифт:
— Как вам известно, Дейра завладела технологиями, опережающими наши разработки на десятки лет. Сперва мы считали, что враг отстроил несколько флотов, но снимки указывают на обратное, — появились новые изображения, где были показаны корабли со схожими повреждениями и бортовыми надписями, по подписям Дорм понял, что они с разных систем. — Все данные указывают на то, что враг использует тактику зачистки. Ударив по одной планете, они как саранча бегут в следующую. Дейра быстро теряет влияние в захваченных системах, несмотря на оставленные гарнизоны. Это даёт нам шанс. У них всего тринадцать таких кораблей, и держатся они вместе, но перемещаются куда быстрее наших судов. Поэтому нам остаётся лишь один способ взять
Стоявшие всё это время в углу зала солдаты достали откуда-то пачки красных конвертов и пошли по рядам офицеров, выдавая их каждому поимённо. На конверте, доставшемся Дорму, значились его имя, служебный номер, должность и подразделение. Печать на красной бумаге гласила о наивысшей форме секретности.
— После того как обеспечите сохранность записанной в них информации, вы вскроете эти конверты, ознакомитесь с инструкциями и полностью их уничтожите. Вам разрешается поделиться данными лишь с теми подчинёнными, которые будут работать непосредственно с вами. Следуйте инструкциям и по необходимости корректируйте, но задача должна быть выполнена в срок и в полном объёме. — Адмирал дождался, когда передадут последний конверт, и, прокашлявшись, продолжил: — Эта операция — наш последний шанс. Провалим её, и Дейра добьёт нас. Но если выполним… мы обезглавим врага, и война будет окончена вничью! Ещё раз удачи. Она нам пригодится. Все свободны.
Присутствующие направились к выходу. Дорм остался на месте. Он дождался, когда лидер Красных Рыцарей окончит свою беседу с адмиралом, и выполнил три строевых шага навстречу пожилому офицеру.
— Адмирал Нойманн, командир спецподразделения разведки и диверсии «Веренианские Львы», полковник Дорм Арут!
— Здравия желаю, полковник, — адмирал сделал строевой шаг и приложил руку к груди. — Наслышан о вашей работе в апреле. Жаль, что кабинет министров не прислушался к моему совету и не снарядил вашу экспедицию должным образом, возможно, сейчас всё было бы иначе. Что вы хотели?
— Адмирал, в моём распоряжении остался лишь один человек, но и тот не в лучшем психологическом состоянии. Есть ли у нас возможность заменить его?
— Сынок, мы учли потери во всех подразделениях и подобрали соответствующие задачи. Для рокировки нужно время. Отряды привыкли работать в своём составе, а изменения могут поставить под угрозу их миссии. Когда всё окончится, мы подыщем тебе новых людей.
— Понимаю, адмирал.
Понимал, но не хотел принимать. Сэм мог действовать неосмотрительно, рассеянно. Возвращаясь к челноку, полковник перебирал все возможные варианты развития событий. Если задача вынудит его взять Уэллера с собой, капитан может наступить на мину, попасть под шальную пулю… Дорм сунул конверт во внутренний карман кителя, надеясь, что сможет справиться со всем сам.
Он тонул. Захлёбывался чем-то холодным. Жидкость напоминала запахом тухлые яйца фороракоса. Он судорожно бил руками по поверхности и вдруг оказался на берегу. Вокруг сверкали кристаллы. Над каменистым берегом возвышался древний храм, украшенный статуями и медными полосами. Сэм обернулся и увидел фигуру на дальней стороне метановой реки. Оно не было человеком. Его лицо оказалось пустым, а глаза неестественно круглыми и холодными. Взгляд давил на Сэма. Прижимал к мокрому берегу и заталкивал обратно в поток. Он снова начал тонуть. Снова махал руками, стараясь ухватиться за что-нибудь, но лишь опускался на дно. Во тьму.
Вокруг сгустилась чернота. Лишь крошечные редкие звёзды продолжали сиять во мраке. Сэму стало невыносимо холодно. Воздуха не хватало. У него просто не получалось дышать. Он распахнул рот, чтобы глотнуть побольше
Сэм вскинул оружие и прицелился. В развалинах выросшей посреди города высотки сидел снайпер. Уэллер нажал на спуск, но ничего не произошло. Магазин опустел. Сэм попытался нашарить в подсумках второй, но безуспешно. Вдруг он смог рассмотреть лицо врага. Да какое там лицо! У этого существа его не было. Лишь два круглых глаза… Что-то сверкнуло, и в голову Уэллера влетел серебристый стержень.
Сэм дёрнулся и скинул с себя покрывало. Он огляделся, тяжело дыша. Серые стены, рюкзак со снаряжением, двухъярусная койка, тумба. Точно, он ведь на Медузе. Уэллер не заметил, как уснул. Он подошёл к своему трофейному рюкзаку и с отвращением взглянул на шлем, что лежал поверх его Хамелеона. Пусть посередине маски проходило ребро, глаза обзавелись бровями, поменяли цвет и изменили форму, а сверху и до самого низу тянулась трещина, шлем оставался столь же отвратительным, что и прежняя модель. Он был слишком бесчеловечным. Слишком безэмоциональным.
Сэм неохотно натянул шлем-маску и посмотрел на циферблат в углу линз — Дорм не возвращался уже три часа. Если Арута заберут насовсем, то Уэллер потеряет свой последний шанс. Хотя их и так было немного. Полковник всегда спал очень чутко. В отличие от Сэма, он тренировался и находился в лучшей физической форме. Убить его голыми руками Уэллер ни за что бы не смог.
А ещё нога. С того дня в Голгофе она не переставала ныть. Боль то усиливалась, то утихала, но исчезать полностью не собиралась. Местный хирург сказал, что имплантированные части кости уже давно прижились и боль сугубо психосоматическая. Врач предположил, что этот симптом вызван каким-то травмирующим опытом и посоветовал уйти со службы, как появится такая возможность. Но Сэм не мог отступить… пока Дорм оставался жив.
Уэллер снял шлем и, надев китель, вышел из комнатушки. Он прошёл через коридор, спустился по лестнице и, покинув общежитие, оказался под огромным прозрачным куполом. Над колонией по-прежнему висели корабли Берниции. Сэм прошёл с десяток метров и оказался в их тени. Перед столовой стояла толпа, но вовсе не очередь из голодных — хотя сытых среди них и так не было, — несчастные беженцы слушали рассказ взобравшегося на ступени человека. Он держал в руках медальон церкви Пятерых и говорил о праведности и перерождении. Сэм рефлекторно нащупал пальцами самодельную подвеску, что висела под кителем. Если фанатик перед толпой выкрикивал правду и Пятеро действительно существовали, то они наверняка увлекались садизмом. Иначе откуда столько несчастий в мире, если не с позволения Богов? Если они способны равнодушно наблюдать за всеми войнами, которыми людской род истязал себя на протяжении всей истории. Что бы сказал Джо на этот счёт?
«Интересно, он действительно попал на Великий суд?»
Сэм протиснулся через толпу, бросил презрительный взгляд на проповедника и вошёл в столовую.
Ему выдали дневной рацион на ячеистом металлическом подносе. Уэллер не стал даже смотреть на еду и как можно быстрее затолкал всё в рот. Он не почувствовал ни вкуса, ни насыщения, как не ощущал и голода. Он чувствовал лишь ноющую боль в ноге, скребущую в груди тревогу и жажду… непреодолимую жажду крови. Крови конкретного человека. Сэм уже не скорбел по товарищам, не вспоминал Азенкур… Все его мысли, всё его внимание занимала мерзкая бездушная машина. Его волновал лишь командир спецподразделения разведки и диверсии «Веренианские Львы» полковник Дорм Арут.