Вереск и Полынь
Шрифт:
– Это уже не ко мне вопрос. Но по статистике, маньяки чаще мужчины.
– Наши родители расследовали дело, где маньяками оказалась парочка женщин. Одна убивала, вторая помогала скрыть улики.
– Держите, – Алмош протянул братьям папку с материалами дела. – Понимаю, что, возможно, третьего трупа нам не избежать, но давайте хотя бы попробуем не допустить четвёртого и последующих. О ходе расследования докладывать мне, Ворону или Эфе. Все они в курсе дела.
– Братец лис, я хочу есть, – выйдя из убойного отдела, проговорил Юстас. – Кофе мне было мало.
–
– Я вообще-то хотел в кафе.
– Ты зажрался. Тут отличная столовая.
– Ты злой, братец лис.
– Я уже знаю, чем всё это закончится.
– Мы пойдём в кафе?
– Ты захочешь ловить маньяка на живца!
– Чего это?
– Актёр, модель… Посмотри на их фото! Они красивые.
– Спасибо за комплимент. Но мы всё равно пока не знаем, кого ловить, где ловить, как ловить. Так что рано тебе злиться на меня.
– Хорошо, я буду копить злость.
– В банке?
– Да, трёхлитровой. А потом разобью её о твою голову.
Братья зашли в столовую, где увидели завтракающего Фридриха Купера, одного из сотрудников убойного отдела. Несмотря на то, что он, как и Алмош, годился Эскотам в отцы, они перешли на ты сразу же, как только братья впервые попали в сыск ещё на практику. Чуть полноватый и вечно носивший смешные галстуки, Купер был прекрасным аналитиком, но иногда работал и на выезде.
– Появление Юстаса Эскота во дворце правосудия не предвещает ничего хорошего, – увидев братьев, поговорил он. Куперу уже посчастливилось работать с Эскотами, и один из таких случаев закончился тем, что Юстас, работая под прикрытием, выстрелил в него и скрылся с места преступления. Конечно, Фридрих был в бронежилете, но ворчал он после этого ещё долго.
– Ты же знаешь, почему мы здесь, – отозвался Эриш.
– Ты понятно, а твой братец? С чего это Манекенщику заявляться во святая святых?
Манекенщик был вторым я Юстаса. С тех пор как после своего первого успешного дела в службе безопасности, а именно двухлетнего пребывания в должности помощника Элиота Буркхарда, дабы тот не смог стать губернатором, Эскот, оправившись от ранения, начал работать моделью, для преступного мира Айланорте он стал Манекенщиком. Этот персонаж славился своей беспринципностью и умением убивать, не оставляя следов. Манекенщик, если и попадался, то всегда умел выходить сухим из воды. Наличие кузена, работавшего в сыске, было ему только на руку. А ещё за него всегда заступался известный дизайнер Кевин Лейн, филиалом модного дома которого Юстас руководил уже не первый год. Манекенщик сумел прославиться даже в Нэжвилле, Фейсалии, Шоносаре, Сересе и Ямато, когда Эскоты отправились в путешествие с принцем Шелдоном и его друзьями.
– Алмош прекрасно понимает, что братец тукан не сможет не влезть в это дело, – проговорил Эриш.
– Все всё за меня решили, – развёл руками Юстас и направился к столу раздачи.
– А ты не лопнешь? – спросил Эриш, наблюдая, как его брат ставит на свой поднос тарелку с омлетом, маисовые лепёшки и три пончика.
–
– Что-то по тебе не заметно, чтобы ты рос. Растут лет до двадцати вообще-то.
– Неправда. До двадцати пяти. Я ещё могу успеть до лета.
– Если ты намереваешься расти вширь, то дело твоё. Попрут тебя из модельного бизнеса.
– Фу, братец лис. Я же тренируюсь.
– И когда ты последний раз ходил в зал?
Вздохнув, Юстас убрал с тарелки два пончика, оставив один. Эриш только усмехнулся. Сам он ограничился омлетом и кофе.
Братья подсели к Фридриху, и Эриш разложил на столе материалы дела.
– И что мы имеем? – отправив в рот кусок омлета, поинтересовался Юстас.
– Убитых ничего не связывает, кроме того, что они норты, – ответил Эриш.
– Красивые, – добавил брат. – Ты же сам говорил.
– Вот будет третий труп – амарго, и разрушится ваша версия, – вставил Купер.
– Если он будет красивый, то нет, – отозвался Юстас.
– Давай посмотрим на районы, в которых находили машины, – предложил Эриш. – Возможно, преступник оставлял их недалеко от того места, до которого ему после этого несложно добраться пешком.
– Ты прав, – кивнул Фридрих. – Я сам уже этим интересовался. Машины находили в одном районе, но там неподалёку куча всего. Здесь нам не помешал бы твой дар предвидения, Эриш.
– Если бы он работал по моему хотению, сыск бы уже все дела раскрыл на год вперёд.
– У братца он может включиться, когда он злится. Я проверял, – хитро улыбнулся Юстас.
– Я не хочу рисковать здоровьем, – проговорил Купер.
– Мудрое решение, – кивнул Эриш.
– Братец лис, нам нужен план или будем, как всегда, импровизировать?
– Нужен план, но будем импровизировать.
– Тогда я займусь жертвами, потому что они мои коллеги. Попробую разузнать подробности, не попавшие в дело.
– А ты ещё и актёр? – спросил Купер.
– До тебя не дошла моя слава с материка? Как же так? Я же звезда. Два спектакля! Два, Фридрих.
– И кого же ты играл?
– Оливию в «Хэмише» и Феликса Никсона в «Стрекозе». Ну, это помимо того, что в образе Стейси Эскот я был невестой генерала в Сересе.
– Невестой. Замечательно. Пожалуй, я пойду, поработаю, – и Купер, одним глотком допив свой кофе, поднялся из-за стола.
– В Нэжвилле ему бы пришлось несладко, – провожая его взглядом, заметил Юстас.
– Тебя не смущает тот факт, что жертвы странно питались перед смертью? – вернулся к делу Эриш.
– Маньяк – мажор?
– Ты сам понимаешь, как это звучит?
– А что не так?
– Вообще-то ты сам у нас мажор.
– В таком случае ты тоже. Мы братья, если ты помнишь.
– Я работаю сыщиком и не трачу больше, чем зарабатываю. От мажора у меня только старинный дом в центре города. А ты, вернее, Манекенщик, как раз мажор.
– Неправда твоя. Я всего добился сам. Но если ты про поведение, то… Да, наверное, будь я маньяком, который где-то держит свою жертву, возможно, я бы тоже кормил его омарами и дорогим вином.