Вересковая пустошь
Шрифт:
Девушка вскочила, обрадовавшись возможности ускользнуть от равнодушных глаз Джеймса Мэннеринга, но, к ее изумлению, он последовал за ней и, настигнув в холле, поймал за руку.
— Можно тебя на минутку? — прошипел он, словно удав, заманивающий кролика. — Домине, я требую, чтобы ты выкинула из головы все, что произошло этим утром, понятно? Хотел бы я вернуться в прошлое и не допустить, чтобы это случилось, но я бессилен что-либо изменить, и мне нужно быть уверенным, что ты обо всем забудешь! — Говоря это, он пристально смотрел ей в глаза, и она почувствовала спазм в горле.
— Я уже забыла, —
— Домине, я не шучу. Такие развлечения не в моем стиле!
— Правда? — тихо сказала она, чувствуя себя неуютно под его ледяным пронзительным взглядом. — Для дилетанта у вас получается удивительно ловко…
— Домине! — процедил он сквозь зубы и тут же отпустил ее, услышав шаги на лестнице — в холл спускалась Мелани.
— Эй, чего вы на меня так смотрите? — усмехнулась она. — Домине, по-моему, у тебя температура — ты красная как рак!
— Д-да, наверное, — пробормотала Домине. — Мелани, отдай, пожалуйста, эти очки своей тете, она попросила меня принести их. Мне лучше пойти к себе и принять аспирин.
Мелани с сочувствием закивала:
— Да, дорогая, так и сделай. Ты идешь в гостиную, Джеймс?
Он проводил взглядом Домине, взбегавшую по лестнице, и повернулся к кузине.
— О, вероятно, — невпопад пробормотал он и последовал за ней.
В спальне Домине упала ничком на кровать. Никогда в жизни она не испытывала такого безмерного, всепоглощающего отчаяния. Ее будущее простиралось впереди, пустое и скучное, и мысль о том, что Джеймс утром снова уезжает, раздирала ее мозг на части.
Глава 8
Квечеру того же дня легкое недомогание переросло в жар, и Домине, никому ничего не сказав об этом, наглоталась таблеток от простуды и забралась под одеяло. В течение всего дня она оставалась в своей комнате и не вышла ни к обеду, ни к ужину, сославшись на простуду. Она понимала, что это трусость, но в данный момент у нее не было сил бороться со своими предательскими эмоциями.
Утром она почувствовала себя слишком слабой, чтобы выползти из кровати, тупая боль в груди разрывала легкие. Заглянула Лили узнать, как у нее дела, и неодобрительно поцокала языком, взглянув на ее бледные щеки и услышав затрудненное дыхание.
— Вам нужен доктор, мисс! — озабоченно воскликнула она. — Я скажу миссис Мэннеринг — она пошлет за мистером Риверсом.
— Нет-нет! — запротестовала Домине и закашлялась. — Со мной все в порядке. Я сегодня отлежусь и завтра буду хорошо себя чувствовать.
Лили покачала головой.
— Завтра вам станет еще хуже, — сказала она, хмурясь. — Я не могу оставить вас вот так.
— Пожалуйста, никому ничего не говори! — взмолилась она. — Пусть мистер Мэннеринг сначала уедет. Я… я не хочу, чтобы он остался из-за меня… Скажи им, что у меня легкая простуда и я полежу до обеда.
Лили подоткнула ей одеяло и положила прохладную ладонь на ее горячий лоб.
— Да у вас жар! — забеспокоилась она. Домине на мгновение закрыла глаза.
— Послушай, Лили, давай подождем, пока мистер Мэннеринг уедет, а потом можешь все рассказать миссис Мэннеринг. Хорошо?
Лили посмотрела на нее с сомнением:
— А вы не думаете, что мистер Мэннеринг тоже должен знать?
— Что я должен знать, Лили? — осведомился ленивый голос с порога. Обе девушки виновато оглянулись, а пальцы Домине судорожно сжали шелковое покрывало.
Джеймс медленно вошел в комнату, приблизился к кровати и посмотрел на покрасневшие щеки Домине.
— Итак, — тихо произнес он, — я был прав. Ты все-таки простудилась.
Домине беспокойно заерзала под его пристальным взглядом.
— Пустяки, — вяло запротестовала она. Лили всплеснула руками:
— Я так рада, что вы пришли, сэр. Мисс Грейнджер нужно обязательно показать врачу. Я думаю, у нее высокая температура.
— Я тоже так думаю, Лили, — кивнул Мэннеринг. — Ты можешь позвонить доктору Риверсу домой? Знаешь номер телефона?
— Да, сэр.
— Тогда действуй. Что бы там ни говорила мисс Грейнджер, ей требуется медицинская помощь.
— Да, сэр. Конечно, сэр, — поддержала его Лили и поспешила из комнаты, в то время как Джеймс продолжал задумчиво смотреть на Домине.
— Почему ты не хотела, чтобы я знал? — строго спросил он.
— Вы же сказали, что уезжаете сегодня утром. Я не хотела вас беспокоить.
— Ты знала, что я не брошу тебя в таком состоянии, — прорычал он. — За кого ты меня принимаешь? Это целиком моя вина!
Домине отвернулась от него, перекатившись на бок.
— Нет, я сама виновата, — сказала она. — Если бы вчера я дождалась вас, а не помчалась домой под дождем, я бы не простыла.
— Согласен. Но на вересковую пустошь тебя притащил я и потому чувствую себя ответственным.
Он отошел от кровати и встал у окна. Ветер стонал в старых водосточных трубах, а дождь уступил место густому туману.
Домине хрипло вздохнула и перевернулась на спину. В груди разгорался пожар, и она мысленно заклинала Джеймса, чтобы он ушел, — тогда она смогла бы дать волю приступу кашля, зарождавшемуся в легких. Она не хотела показывать ему свою слабость.
С трудом сглотнув, она небрежно откинула челку со лба и попросила:
— Пожалуйста, оставьте меня одну. Вы уже выполнили свой долг — позвали доктора. Теперь уходите!
Джеймс обернулся, отошел от окна и встал у изножья кровати.
— Ты, кажется, вздумала приказывать мне, Домине, — резко сказал он. — Ладно, ладно, ухожу. Когда приедет доктор Риверс, я еще раз навещу тебя.
Домине закивала, и нарочно закрыла глаза, чтобы он думал, будто она утомилась и хочет отдохнуть. Вскоре она услышала, как за ним захлопнулась дверь — с треском, который мог означать что угодно, в том числе сквозняк, — и испустила вздох облегчения. Преодолевая слабость, девушка сползла с кровати и подошла к туалетному столику. Отражение ее не порадовало — она недовольно рассматривала бледное лицо с пятнами нездорового румянца и вынуждена была признать, что выглядит ужасно. Ну зачем он приходил? Чтобы увидеть ее такой слабой и непривлекательной? Почему эта проклятая простуда не могла подождать еще пару дней — к тому времени Джеймс был бы уже в Риме! Все, решительно все складывается против нее — она всегда предстает перед ним в невыгодном свете. Домине снова вздохнула. Да какое это имеет значение? Ей все равно нипочем не сравниться с Лючией Марчинелло или Ивонн Парк.