Вересковая пустошь

Мэтер Энн

Далее шло перечисление мелких сумм, оставленных дедушкой Генри его служащим. Оправившись от первого потрясения, Домине не могла не признать, что эта история со вторым завещанием выглядит очень правдоподобно — Генри Фэрридей все-таки отомстил за те унижения, что ему пришлось вытерпеть от миссис Мэннеринг.

Девушка все еще сидела на кровати, не в силах оторвать взгляд от письма, когда прибежала Лили сказать, что завтрак готов. Домине стоило огромного труда спрятать конверт в чемодан и спуститься

в столовую так, словно ничего не произошло. Но за завтраком, пока она без всякого аппетита вяло ковырялась в тарелке, весь груз проблем, которые ей теперь предстояло решить, обрушился на нее с новой силой. Как сказать миссис Мэннеринг, что с этого момента она уже не настоящая хозяйка «Грей-Уитчиз»? Как она, Домине, сможет управлять огромным поместьем? Ну почему дедушке Генри пришла в голову эта идея?

Девушка налила себе вторую чашку кофе и, нагнувшись к Мелани, тихо попросила:

— Ты не могла бы дать мне сигарету?

Мелани изумленно вскинула брови, но ничего не сказала, протянув ей портсигар и зажигалку. Домине прикурила, глубоко затянулась и выпустила струю дыма с протяжным вздохом.

Лючия нахмурилась.

— Домине, я никогда раньше не видела тебя с сигаретой! — воскликнула она. — Чем вызвана эта внезапная потребность в никотине?

Домине вздрогнула, случайно стряхнув пепел на пол.

— Ничем. Просто захотелось покурить. — Она натянуто улыбнулась.

Миссис Мэннеринг с подозрением уставилась на нее.

— Что-то случилось, Домине? — осведомилась она. — Ты, часом, не заболела?

Мелани состроила гримасу.

— Какая забота! — сухо прокомментировала она. — В чем дело, тетушка Джеральдина? Где-то землетрясение?

Домине резко встала из-за стола и покинула комнату. Ко всем прочим неприятностям грозила добавиться очередная перебранка — этого она бы уже не вынесла. Ей необходимо было поговорить с кем-нибудь — но с кем? Кому она могла довериться? Определенно, не миссис Мэннеринг и не Мелани — по вполне понятной причине. Винсенту? Девушка нахмурилась. После их вчерашнего разговора она чувствовала, что между ними выросла стена.

Оставалась только одна кандидатура — Лючия Марчинелло.

Домине вздохнула. Она боялась откровенничать с итальянкой, но та была единственным незаинтересованным человеком, который мог ее выслушать и судить беспристрастно.

Решившись на этот шаг, Домине вернулась и, остановившись на пороге столовой, позвала:.

— Синьора Марчинелло! Можно… можно мне с вами поговорить?

Изумление на лицах миссис Мэннеринг и Мелани было почти комичным, но Лючия лишь царственно кивнула и вышла в холл, где ее нервно поджидала Домине.

— Да, дорогая? В чем дело?

Девушка закусила губу.

— Мы не можем разговаривать здесь. Давайте… возьмем вашу машину и съездим куда-нибудь, хорошо?

Лючия нахмурилась:

— Хорошо, я только захвачу пальто.

Домине тоже заглянула в свою комнату, взяла письмо и накинула

свое рыжее пальто.

Оказавшись в машине, она немного расслабилась. Утро было холодным, над торфяниками сонно повис туман. Пахло сыростью, прелой травой и кострами, в которых сжигали опавшие листья, — деревенские запахи, ставшие для Домине родными.

Лючия не задавала никаких вопросов, пока они не отъехали примерно на милю от «Грей-Уитчиз». Дорога в этом месте поднималась на возвышенность, откуда открывался чудесный вид на море. Лючия остановила машину, предложила Домине сигарету и после того, как они прикурили, произнесла:

— Ну дорогая, что тебя беспокоит? Хочешь поговорить о Джеймсе?

Домине вздрогнула:

— Почему вы так решили?

Лючия бросила на нее проницательный взгляд:

— Ты еще спрашиваешь? Джеймс в один миг собрался и помчался в Италию сломя голову. Это же очевидно, что между вами что-то произошло вечером накануне его отъезда!

Домине залилась краской.

— Он что-нибудь говорил вам об этом?

Лючия покачала головой:

— Разумеется, нет. Джеймс не из тех, кто станет обсуждать личные проблемы с кем бы то ни было, тем более с женщиной. Но я достаточно хорошо знаю его и могу заметить, если с ним что-то не в порядке. Он был чем-то сильно взволнован и поэтому уехал. Я не права?

Домине вздохнула:

— Возможно, правы. Но мне не хотелось бы обсуждать это с вами.

Лючия выглядела озадаченной.

— По-моему, я здесь единственное незаинтересованное лицо, могу спокойно выслушать тебя и, если понадобится, дать совет.

Домине внимательно смотрела на собеседницу.

— Вы любите Джеймса? — набравшись смелости, внезапно спросила она.

— Люблю Джеймса? — задумчиво повторила Лючия. — Нет, конечно же я не люблю его и, предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что он, несомненно, не любит меня.

— Но… — Домине запнулась. — Мне казалось, вы… очень близки.

— В некотором смысле. Мы добрые друзья. Я говорила тебе — он был приятелем моего мужа, они знали друг друга в течение многих лет. Естественно, мы с Джеймсом тоже общались, но если ты имеешь в виду интимную связь — этого не было. — Итальянка вздохнула. — Иногда мне хочется, чтобы Джеймс видел во мне женщину, а не жену Джулио, но… Я ему не интересна. — Она помолчала. — А теперь объясни мне, к чему такая секретность? Зачем мы сюда приехали и о чем ты хотела поговорить? Ты беременна?

— Нет! — Домине была шокирована. — Конечно же нет!

Лючия вскинула брови:

— Почему «конечно же»? Ты хочешь сказать, что Джеймс никогда не занимался с тобой любовью?

— Нет!

Лючия поцокала языком.

— Я начинаю понимать его волнения, — пробормотала она с долей иронии и вдруг сжала руку девушки. — Не надо смотреть на меня такими глазами, Домине! Ты же не станешь отрицать, что он был бы не прочь.

Домине прижала ладони к щекам.