Верёвка
Шрифт:
Однако, стоя напротив прозрачного кабинета, можно узнать многое даже без звука. Позы, жесты… Наверное, это отпуск среди иностранцев обострил восприятие невербального. Видно, что Паша с Верой спорят. Причём Вера спокойна, а Паша морщится и сомневается. И если не знать, кто из них начальник, а кто скромная студентка, взятая на работу даже без резюме, то можно было бы решить…
Паша увидал его и приветственно взмахнул обеими руками. Значительно активнее, чем предполагала их деловая дружба. Ну ясно – рад любому поводу, чтобы отложить эти самые бумажки. Можно входить.
– О,
Гендиректор шагнул к Егору через кабинет, протягивая пятерню. Стильно одетый, в приталенном пиджачке и узких джинсах, он и двигался по-особому стройно: спина прямая, подбородок вперед… Эдакий Леголас из Леголэнда. Егор подумал, что до сих пор не знает пашиного бэкграунда на эту тему. Балетная школа? Или папа-военный?
Тут возникла заминка. Егор опустил глаза: его левая рука протянута навстречу Паше вместо правой. А в правой зажат пропуск, с которым он вошёл в здание. Паша поглядел на пропуск и захохотал:
– Ага, я тоже с нашего турникета балдею! Когда входишь, надо правой приложить, а выходишь – левой. Один раз бежал на встречу, чуть ноги не сломал об эту железяку, когда она не открылась – не той рукой приложил на автомате…
Опять повисла пауза. Егор вздрогнул, переложил пропуск в левую руку и быстро сунул в карман. Протянул Паше правую.
– А в Барселоне, представляешь, вообще все турникеты в метро левые! – Паша пожал его руку, внимательно заглядывая в глаза. – Там надо левой держать карточку, а проходить справа. Тоже не сразу переключишься после нашего метро. Помнишь, Вер?
– Да, – подтвердила Вера. – Но так даже удобнее. В правой я сумочку несу, в левой карточку. А чего ты не загорел совсем?
Теперь и она глядела на молчаливого Егора как-то озабоченно. Он тряхнул головой. Да блин, говори уже хоть что-нибудь.
– Э-э… Я по ходу разучился языком шевелить… Там на островах такое всё медленное…
Он широко открыл рот и изобразил руками волны. Паша снова хохотнул, и Егор наконец почувствовал, что поймал волну беспечного офисного трёпа. Вроде пляжного волейбола: к тебе летит мячик, ты должен отбить красиво, то есть в неожиданном направлении, но всё же в рамках заданного поля.
– И ещё там здороваются иначе.
– Покажешь? – Вера подняла бровь.
– Нужна цветочная гирлянда. А без гирлянды… вот так примерно.
Он шагнул к ней, придурковато воскликнул «Алоха!» и быстро клюнул её губами в щёку. У Паши на миг сделалось такое лицо, словно он пропустил мяч.
– Как во Франции, только один раз? Неплохо. Но в офисе я бы практиковать не стал. – Он оглянулся на свою стеклянную дверь. – Сейчас девочки такие замороченные. Пришьют харасмент.
– А по-моему, наоборот. – Вера как бы невзначай коснулась Паши локтем. – Хотя не знаю, стоит ли такое говорить…
– Да выкладывай, тут все свои.
– Ну… Вы подумайте, что чувствует девушка, когда вы вокруг неё здороваетесь? Тянете руки друг к дружке, стараетесь никого не упустить – кроме неё. Если оказываешься с шестью парнями, которые только что встретились, приходится целую
– Сдаюсь. – Паша поднял руки вверх. – В своё оправдание скажу, что и мужики от этого не всегда в восторге. Наш сисадмин Жора, например, любит так пожать, чтоб хрустнуло.
– И ещё, когда много незнакомых, – поддержал Егор. – Помнишь, в старом офисе все свои были? А тут куча разных компаний на одной мануфактуре. С ними тоже знакомишься постепенно… и начинается перебор. Идёт тебе навстречу десяток мужиков по коридору, а ты лихорадочно соображаешь: этот наш, этот вроде тоже знакомый, а вот этому давать руку или нет? Может, это случайный гей из «Ламоды». Или ещё хуже, редактор из «Афиши».
– Короче, повелеваю с завтрашнего дня ввести всеобщее целование вместо рукопожопий. – Паша слегка приобнял Веру. – Можем начать тренироваться.
– Договоры подпиши сначала.
– Ох, да… Сейчас. Горыныч, ну ты в норме после самолётов?
– Почти. Но чтоб ты знал, Пабло, как мне было плохо, я тебе тоже захватил… – Егор выставил из рюкзака на стол чёрную бутылку.
– Вот это класс! Только попозже. Слушай, ты сегодня адаптируйся к родине, а завтра будет важная встреча с чуваком из «Бьюти-Мамы». Погляди в почте нашу презу, и про клиента поищи… Ну ты понял. Кстати, а правда, почему не загорел-то?
– Потому что у меня глаза серые. Вероятность рака кожи в два раза больше, чем у тебя.
– Во! Ты слышала, Вера? Настоящего учёного никакие Гавайи не собьют с настоящих фобий!
– А я не поняла, при чём тут глаза… Мне загорелые люди кажутся здоровее. Ну чего вы ржёте, объяснили бы лучше!
– Как раз для этого у нас в агентстве есть собственный научный консультант. Горыныч, продавай!
– Здоровее будет чувствовать себя любой, кто провёл отпуск на море. – Егор непроизвольно развернул плечи. – Чистый воздух, плавание, много фруктов… Но всего этого ты не можешь показать другим людям по возвращении. Загар – не самое полезное следствие, зато самое заметное в наших бледнолицых краях. Поэтому загар и превратился в статусный символ хорошего отдыха. Типичный случай, когда корреляцию путают с причинной связью и устраивают карго-культ вокруг наглядного, но бесполезного и даже вредного явления…
– Всё-всё, мой гуманитарный мозг уже дымится! – Вера закрыла руками уши. – Паш, давай с договорами закончим.
# # #
Пароль к рабочему компу вылетел из головы начисто, и после пятого раза Егор оставил попытки подобрать его – вспомнились слова Жоры о том, что если часто долбить, система может вообще заблокироваться. Проверять эту страшилку не хотелось. Хотя забытый пароль в виде хаотичного набора цифр и букв исходил от того же сисадмина, и было бы логично, если бы две жорины технологии безопасности наконец столкнулись лбами. Но остатки отпускного спокойствия ещё сдерживали офисную горячку, и вместо борьбы с окошком логина Егор стал не спеша наводить порядок.