Верхний Ист-Сайд
Шрифт:
– «С Джессикой у нас действительно было всё очень сложно и запутанно и с уверенностью могу сказать, что у нас больше ничего не будет. Мы будто с разных стран, не понимаем друг друга. Она очень настырная и стоит на своём, всегда. Она до той степени любит внимание, что была готова отказаться от меня. Она меня не плохо пропиарила и всё чем я сейчас обладаю и всю мою известность я получил за счёт неё, и я благодарен ей за это и говорю ей спасибо». Как он мог сказать такое на интервью, неужели захотел стать «плохим парнем»? Мне уже тошно стало.
– «Ты уже состоишь
– «Да и она полная противоположность Джессики, в плане характера. Мы любим с ней одно и то же, тусить в клубах, петь на концертах любимых груб и всё в таком роде. Джесс же зануда ещё та! Она обожала светские приёмы, элитные вечеринки на которых толком то и не выпьешь, всё это было нудно и скучно!»
«-Ты хочешь сказать, что Манхэттенская светская львица Джессика Кроуфорд скучная?»
– «Возможно, именно для элиты она и жутко популярна и известна, но давайте на чистоту, современная молодёжь это уже не элита, это всё в прошлом как её мать и бабушка, а она не хочет этого принимать. Скоро это звёздочка погаснет и про неё все забудут».
– Вот козёл!
– Не выдержав, выкрикнула я, но подруга даже не шелохнулась.
Как он мог такое сказать, как у него вообще язык повернулся? Я его не понимаю! Мы были с ним знакомы, он был прелестным, милым, добрым парнем, без злых домыслов, а сейчас... другая причёска другой характер?
– Клэр ты меня используешь?
– Задала вопрос Джессика и её рука державшая кисточку для макияжа даже не дрогнула.
– Что?
– Прошептала я полностью шокированная её вопросом.
– Ты издеваешься!? Конечно же нет!
– Практически на крик срываюсь я. Как она могла вообще об этом подумать!?
– Прости, - выдыхает она. И поворачивается ко мне.
– Я не верю, что он лгал мне всё это время. Но я хочу поскорее забыть всё это. Во всём этом даже есть огромный плюс, - я смотрю на неё как на идиотку, может так оно и есть?
– Меня больше к нему не тянет, я его не люблю, как думала, это к лучшему, я его даже ни ненавижу, он мне безразличен, а это ещё хуже, чем ненависть, безразличие.
– Он просто придурок раз потерял тебя.
– Я подошла к ней.
– Может быть, мне лучше быть одной? Потому что никто никогда не любил меня так, как я любила их и я вообще никогда не чувствовала, что кто-то нуждается во мне, действительно во мне. Я просто надеюсь, что люди перестанут использовать меня и начнут действительно любить меня за того человека, которым я являюсь, а не за то, что я делаю для них.
– Ты нужна мне, потому что ты это ты. И твои друзья тоже нуждаются в тебе лишь поэтому, - она слегка улыбнулась и повисла тишина на некоторое время.
– Может хватит тебе уже быть одной?
– Опять она начинает!
– Мне нравится быть одной! Отношения, уже в который раз я убедилась, бардак и ранят чувства людей. Полный бред в общем.
– Наверное, ты права, - сказала она и снова продолжила размахивать кисточкой по лицу.
– Кстати, - я чуть вздрогнула от столь неожиданно громкого голоса подруги.
– Что ты делала в машине Джека?
– Ооу, придётся объясниться,
– О чём ты?
– Я попыталась изобразить удивление.
– Не строй из себя идиотку Олдридж.
– Я всё ещё смотрю на неё с непонимание в надежде, что она мне поверит. Джесс тяжело вздыхает и, покачав головой, снова устремляет взгляд на меня.
– Фото из газеты, на котором ты выходишь из его машины, а он идёт следом. И да, откуда у тебя туфли от Louboutin?
– Я закатила глаза и, опустившись на мягкий пуф возле неё начала рассказ о нашем знакомстве с Джеком.
– Ого! Почему ты мне раньше не сказала?
– В её голосе чувствуется затаённая обида.
– Потому что это полный бред и тут нечего рассказывать.
– Ну, знаешь, он не каждой встречной покупает такие туфли!
– На что она намекает!?
– Ты не забыла, что тебе всё же нужно собирать свои вещи?
– Попыталась перевести тему я.
– Полетели со мной! Это будет невероятно! Давай! Ты, я, Париж, парни! Ну же, соглашайся!
– Нет Джесс, ты ведь знаешь, что я не могу.
– А помнишь, как на первом курсе на первое твоё лето в Манхэттене нам было весело?
– Она подошла ко мне, и мы сели на кровать.
– Конечно помню, хотя далеко не всё, - я засмеялась.
– Я снова хочу позабыть все проблемы и купаться с тобой ночью в загородном доме моих родителей. Было так легко...
– Приятно снова окунуться в воспоминания. Тогда и я была другой, родители были ещё живы, и я действительно наслаждалась жизнью на Манхэттене, я жила.
– Так, ну всё, хватить ностальгировать!
– Встрепенулась я и, поднявшись, встала напротив Джессики и потянула к ней руки.
– Твой самолёт через пару часов, а я знаю, что тебе на сборы нужно намного больше.
Я потянула её за руки, и мы принялись собирать её вещи. Мне было видно, как она боролась внутри с собой, но показывала лишь улыбку. Ей тяжело, действительно тяжело поверить что человек, в которого она была влюблена, так сильно предал её, обманул, использовал. Джессика натура очень добрая и положительная, она доброжелательна. Её не испортили деньги, популярность, поклонники, она не зазналась. Она по-прежнему по-детски наивна. Она всегда видела в людях лишь лучшее, но она не замечала их настоящих. Я же наоборот сначала вижу лишь пугающую правду, а светлых сторон могу даже не заметить.
– Не Dior!
– Отвлекает меня от мыслей крик Джессики.
– Хорошо!
– Говорю я и вешаю обратно в шкаф платье от Dior? Чем оно ей не угодило?
Джессика будет долго восстанавливаться и ещё долго не сможет заводить отношений. А то, что Сэм уже с кем-то встречается, доводит её ещё сильнее. Во мне просыпается ненависть, настоящая, чистая ненависть к этому ублюдку. Мне неприятно, что мою подругу так сильно обидели и что он остаётся безнаказанным, да ещё и в плюсе.
– Ну что?
– Говорю я, когда мы, наконец, заканчиваем собирать многочисленные чемоданы с одеждой и прочей необходимостью Джесс.
– Хорошо тебе отдохнуть и повеселиться, только не забывай про меня.
– Она обнимает меня.